Кровные узы, или История одной ошибки

Чемберлен Диана

– Прости меня, мамочка! – Она сжала мою руку. – Я так виновата.

– Тихо, – сказала я. – Я знаю.

– Но я чувствую такое облегчение, – проговорила она. – Я так… мне следовало рассказать правду сразу же после того, как люди начали думать, что все это сделал Энди.

Да, она должна была это сделать. Но не сделала.

– Ты все рассказала нам сейчас, – проговорила я. – Это очень важно.

– Есть вещи и поважнее. Начет «Сторожевого Баркаса».

– Я знаю, что ты встречаешься там с Беном.

Она

покачала головой.

– Не только это, – сказала она. – Я ездила туда с тех пор, как получила права. Но совершенно одна. Без Бена.

– Но зачем? – спросила я.

Я вспомнила, как Дон говорила, что Мэгги курит марихуану. Неужели она ездила туда, чтобы принимать наркотики?

– Ты подумаешь, что я ненормальная.

– Я не подумаю, что ты ненормальная.

– Там я чувствовала присутствие отца. Иногда, когда я ночью сидела на настиле, я закрывала глаза, и внезапно мне начинало казаться, что он рядом. Его дух, или как там говорят.

Меня начал бить озноб.

– Ты думаешь, что я ненормальная?

– Если это даже и так, то умопомешательство – наша наследственная болезнь, потому что мне тоже иногда кажется, что он приходит по ночам.

Ее красивые карие глаза широко раскрылись.

– Правда? Ты действительно это чувствуешь?

– Не знаю, Мэгги. Я просто думаю, что он оставил отметку на нас обеих – по-разному, конечно, – и мы обе по-прежнему привязаны к нему.

Она внезапно перестала плакать и взглянула прямо мне в глаза:

– Извини, что я так грубо вывалила на тебя известие о папе и Саре. Это было так подло.

– Зато это позволило мне понять, как ты относишься к Бену.

Она повернула голову к окну. В ее глазах я увидела отражение солнечного света.

– Если бы он думал обо мне, он был бы сейчас здесь, – сказала она. – В больнице. Разве не так?

Я подумала, что, если бы Бен по-настоящему думал о ней, ему бы хватило ума держаться подальше от меня и Маркуса.

– Мне кажется, что он придет, – сказала я.

– Как ты думаешь, Бен был действительно… ну, короче… с Дон в то же самое время, что и со мной?

– Да, дорогая, я так думаю.

Я вспомнила Дон, кутающуюся в короткий ситцевый халатик. «Кто здесь, Бенни?»

– Я ему полностью доверяла. Я так сильно любила его. И до сих пор люблю.

– Я знаю, что это больно.

Она повернулась ко мне:

– Ты ненавидишь Сару?

Я вздохнула. В общем, так оно и было. Но в этом должна разобраться я сама.

– Это было так давно, Мэгги, – сказала я. – Есть вещи, о которых я жалею, хотя все случилось много лет назад.

– Выпивка?

– Да, конечно. Есть и другие вещи. Думаю, что большинство людей в молодости делает то, о чем жалеет в более зрелом возрасте. Мы с Сарой так долго были подругами. Я думаю, мы сможем найти

способ забыть об этой истории.

Я подумала о Ките, о его ожогах. Сможет ли Сара когда-нибудь простить мою дочь? Будь я на ее месте, не уверена, что смогла бы это сделать.

– Мама, мне так больно! – проговорила Мэгги. – Мне хотелось бы все вычеркнуть из памяти – пожар, Бена. Всё!

– Я буду рада, если так и произойдет, – сказала я. – Знаешь, что однажды сказал мне твой папа?

– Что?

– Ты ведь знаешь, что мои родители умерли, когда я была совсем маленькой, и меня воспитывали дядя и тетя.

– Да.

– Я старалась не вспоминать о родителях, потому что это было очень больно. Просто идти по жизни вперед и никогда не оглядываться назад. И когда я рассказала об этом твоему папе, он сказал, что, если не думать о своих потерях, они вернутся, чтобы причинить тебе боль, укусить тебя.

– Укусить? – Мэгги улыбнулась. – Он так и сказал?

– Да, потому что я их никогда не забывала, хотя и не всегда следовала его совету. Он имел в виду, что иногда приходится проходить через эту боль.

– Значит, ты пыталась думать о них? – спросила она. – О своих родителях?

– Только после того, как попала на реабилитацию. Тогда слезы у меня лились ручьями. Я поняла, что нельзя преодолеть какое-нибудь горе и забыть о нем. Жизнь продолжает посылать его тебе, и ты должен научиться бороться с ним. Управлять им. Бен – не последнее твое жестокое разочарование, детка. Но будут и чудесные переживания, которые придут на смену тяжелым временам.

Мои глаза наполнились слезами при мысли о тяжелых временах, которые ей предстояли. Она прочла мои мысли.

– Энди снова привлекут к судебному разбирательству?

– Не знаю механизма всего этого, но в тюрьму он больше не пойдет.

– В отличие от меня. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Я найду тебе самого лучшего адвоката. И все время буду находиться рядом с тобой. Не сомневайся, Мэгги.

Все эти пятнадцать лет я почти все время занималась только ее братом. Теперь мне хотелось это наверстать.

– Как жаль, что я не была тебе лучшей матерью. Но ты была такой независимой, а Энди так во мне нуждался, что я временами забывала, что ты тоже нуждаешься во мне.

– Думаю, что сейчас я действительно нуждаюсь в тебе. – Она облизнула губы и прямо взглянула мне в глаза: – Я знаю, все улики против меня. И Флип мне совершенно не верит.

– Но я тебе верю.

– Правда?

Я улыбнулась:

– Конечно, детка.

Я так много не знала о своей дочери. Я не была на сто процентов уверена, что она не стала бы поджигать церковь с детьми внутри. Но одну вещь я знала наверняка: она никогда не стала бы поджигать церковь, если внутри находился Энди.