Кровные узы, или История одной ошибки

Чемберлен Диана

– Что значит «более или менее»? – спросила я, когда мы прошли в гостиную.

– Давай посидим на веранде, – сказал он. – Такая потрясающая ночь.

Мы вернулись на веранду.

– Хочешь чай со льдом? – спросила я.

– Нет, спасибо.

Я опять села на диван, но уже без прежнего чувства спокойствия. Я не могла вспомнить, когда в последний раз оставалась с Маркусом наедине. Он часто заходил проведать Мэгги и Энди. Я уже давно решила – что бы ни происходило в прошлом, я не буду препятствовать его отношениям с ними. Я знала, что он их любит. Мои принципы были

просты: ты всегда говоришь мне, куда идешь с ними и когда они вернутся, и никаких поездок на лодках. Так что он приходил к детям, а не ко мне. Чтобы успокоиться, я почти машинально скрестила на груди руки.

– Я пришел сказать, что больше не принимаю участия в расследовании поджога, – сказал он, садясь в старое плетеное кресло.

Я не совсем понимала, почему он специально приехал, чтобы сообщить мне эту новость.

– Потому что там был Энди?

– Потому, что… появился некий… сейчас это только слух, и я уверен, что он останется всего лишь слухом, но…

Я увидела, что ему неловко, но не оттого, что мы находились наедине. Тут было что-то другое.

– Так в чем же дело? – спросила я.

– Мы получили несколько сообщений, что Энди выходил из церкви незадолго до того, как начался пожар.

Я все еще не понимала.

– Что ты имеешь в виду?

– Послушай, это все конфиденциально, понимаешь? – сказал он. – Мне вообще не стоило говорить тебе, но я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь огорошил этим.

– Чем – этим?

– Сегодня я ездил в ожоговый центр и разговаривал с Китом Уэстоном, и…

– Его вывели из комы? – Это были хорошие новости.

– Да, и преподобный Билл отправился его проведать. Кит сказал ему, что видел Энди около церкви незадолго до поджога. Поэтому я сам поехал в ожоговый центр, и он рассказал мне то же самое.

– Зачем Энди выходил наружу?

– Не знаю. И еще: на горячую линию позвонила женщина и сказала, что видела в тот вечер около церкви мальчика невысокого роста. И Эмили Кармайкл сказала, что Энди куда-то исчез незадолго до пожара. И потом этот случай, когда у него в носке нашли зажигалку.

– О, Маркус. – Я чуть не рассмеялась. – Не думаешь же ты, что Энди имеет хоть какое-то отношение к пожару?

– Нет, конечно. Но больше никого не видели около церкви перед пожаром.

Я была скорее раздражена, чем испугана.

– Хорошо, Маркус. Допустим на одну минуту, что это был Энди. Где он мог достать бензин, или что там использовали для поджога? Как он пронес это в церковь? А?

– Я понимаю, что тут какая-то бессмыслица, – сказал он. – И мне очень жаль, что Энди оказался в это втянут. Я просто хотел, чтобы ты услышала это от меня первого, понимаешь? Мы, в смысле они должны исследовать каждую возможность.

Внутри меня росла паника, распространяясь в груди.

– Я просто вне себя. – Мои пальцы инстинктивно сжали диванную подушку. – Я вне себя оттого, что ты мог согласиться с этим. Что ты мог так подумать! Тебе надо приложить все силы, чтобы Энди оставили в покое, кто бы сейчас ни занимался расследованием!

Маркус не ответил, и я продолжала.

– Кит мутит воду, – сказала я. – Он курит

наркотики и делает вещи, о которых ты не знаешь.

– Знаю.

– Ты знаешь о прогулах? О хранении марихуаны?

Он кивнул:

– Сара мне кое-что рассказывает.

Я ощутила укол ревности, который меня удивил. Сара была моей лучшей подругой. Почему же я не знала, что они секретничают с Маркусом? Почему я не знала, что Маркус настолько тревожится о Ките, что разговаривает о нем с Сарой?

– А может, это Кит совершил поджог? – предположила я. – Иначе с какой стати он стал бы обвинять кого-то другого? Того, кто даже не может себя толком защитить?

– Он будет опрошен, но давай подумаем, как он мог совершить поджог и получить такие ожоги?

– Тогда как Энди мог совершить поджог и тоже получить ожоги?

– Но он же не получил ожоги, разве не так?

Я уставилась на него в изумлении.

– Это было просто везение, что он смог выбраться наружу.

– Или хотел выглядеть героем, ведь он единственный, кто знал, как выбраться из церкви целым и невредимым.

– Маркус!

Он поднял вверх руки, как будто защищаясь от удара.

– Адвокат дьявола, Лорел, – сказал он. – Я просто пытаюсь предположить, куда будет копать следствие.

– В котором ты тоже участвуешь.

– Привет, дядя Маркус.

Я подняла голову на звук голоса Энди. Он стоял в дверях в пижаме, глядя на нас сонными глазами. Я изменила выражение лица со злобного на ласковое.

– Привет, Энди. – Маркус встал и обнял его.

«Иуда», – подумала я.

– Ты ругаешься с мамой? – спросил Энди.

– Мы просто болтаем, – проговорил Маркус. – У нас нудный разговор. У тебя бывают нудные разговоры с людьми?

– Иногда. – Энди улыбнулся.

– Иди в постель, дорогой, – с трудом выдавила я.

– Я его отведу. – Маркус положил руку на плечо Энди: – Пошли, парень.

Мне захотелось остановить его – я испугалась, что он скажет Энди что-нибудь, что огорчит мальчика, но внутри у меня все заледенело. К тому же я знала, что Маркус боится расстроить Энди не меньше, чем я.

Прислушиваясь к удаляющимся звукам их шагов, я вспомнила агента, который расспрашивал Энди в больнице, а я была кем-то вроде переводчика. Если они захотят говорить с ним еще раз, я должна сделать все возможное, чтобы присутствовать при этом. Я представила, как его допрашивают следователи, искушенные в логике, имеющие программу действий. Я не должна позволить этому произойти.

Вернувшись на веранду, Маркус сел рядом со мной на диван. Внезапно он обнял меня, и это так меня ошеломило, что мгновение я находилась в его объятиях. Но только мгновение.

– Маркус, пожалуйста, не надо.

Он выпустил меня, потом со вздохом наклонился вперед, положив локти на колени.

– Я уверен, что Энди невиновен, и это обязательно будет доказано, – тихо проговорил он. – Но есть много людей, которые его не знают. Которые не видят того, что видим мы, когда смотрим на него. Они видят невоспитанного подростка, который тщетно старается казаться крутым. Героем.