Кровные Узы
Шрифт:
Интернирование. Мера крайняя, опасная… и неизбежная.
«Когда ты сможешь отказаться от желания стать героем, тем, кем восторгаются и кого уважают, и встретить оскорбления за то, что делаешь то, что сделать необходимо, ты преодолеешь самую опасную из всех привязанностей: себялюбие».
Джейсен приготовился во имя стремления к общему благу стать объектом ненависти других людей.
Глава 9
«…Когда я был ребенком, я слышал рассказы о том, каким был его дед, и Джейсен Соло поразил меня тем, что пошел тем же путем.
Глава государства Омас, «Воспоминания»
Кореллианский сектор, Корускант
Бен знал, что возвращение в Кореллианский квартал было безумным риском, но он должен был разыскать Барита.
На этот раз он специально надел не мантию джедая, а обычную одежду. Его беспокоила мысль о том, что подобная маскировка походила на трусость, но он здраво рассудил, что нет никакого смысла в том, что его изобьют прежде, чем он выяснит что–нибудь полезное. Это было то, что Джейсен называл прагматизмом.
Хотя кореллианцы враждовали не с джедаями, а лишь с Альянсом, эти две категории не всегда можно было разделить.
Бен прохаживался по пешеходным дорожкам, останавливаясь, чтобы разглядеть то, что вызывало интерес, напоминая себе, что сейчас он был тринадцатилетним подростком, а не солдатом. Никто, похоже, не обращал на него внимания.
Все, чего он хотел, это посмотреть Бариту в лицо, и задать простой вопрос: что заставило его видеть врагов в коренных жителях Корусканта?
То обстоятельство, что оба правительства вели себя по–идиотски, не казался Бену достаточным оправданием. Он не испытывал желания нападать на кореллианцев только из–за того, что у правительства были сложности с Кореллией: даже нападение на Балансирную станцию не было направлено против людей. Никакой ненависти к жителям Кореллии Бен не испытывал.
Но Барит, который был ненамного старше него, пытался застрелить сотрудника УБК. Он целился не в толпу, закидывавшую камнями посольство Кореллии. Он сделал попытку выстрелить в совершенно постороннего человека, который пытался остановить беспорядки.
Бен не понимал этого, и чувствовал необходимость разобраться.
В этот день кореллианский квартал был тише, чем обычно, как будто люди ждали чего–то. Некоторые магазины были закрыты. Бен купил в продуктовом магазине бутылку физзейда и спросил, как пройти к мастерской Сайя. Делая глотки из бутылки, он прошагал километр или около того, до семейного предприятия Барита.
Бен увидел двух мужчин, примерно в возрасте его отца, склонившихся над здоровенным репульсорным приводом с гидравлическими ключами в руках. Они резко подняли глаза, но когда увидели его, расслабились. Просто подросток.
— Где Барит? – как бы мимоходом спросил Бен.
Один из мужчин встал. – Барит? Барит! К тебе кто–то пришел.
В дверном проеме склада появился Барит, вытирая руки тряпкой. Несколько секунд он смотрел на Бена, будто не
Он вышел наружу, и Бен направился за ним в сторону от мастерской. Из открытой двери доносились аппетитные запахи жареной пищи и специй.
— Вы нашли ваши пропавшие алмазы? – спросил Бен. Он имел в виду камни из Святилища, сделанные из пепла умерших кореллианцев. – Их не вернули обратно?
— Нет, — ответил Барит. – У людей, которые осмеливаются осквернять мемориалы, нет совести.
Не очень–то хорошее начало. Но Бен продолжил.
— На днях я видел тебя рядом с посольством Кореллии.
— Что ты там делал?
— Получал порцию газа в лицо.
— Ага. Я тоже.
Интересно, подумал Бен, что Барит сделал с бластером. Подросток знал, что если придется это выяснить на собственной шкуре, он сможет мгновенно выхватить из кармана световой меч.
— Когда я сказал, что видел тебя, я имел в виду, что видел тебя с оружием.
— У всех при себе что–нибудь есть. Даже у тебя.
«Я должен знать».
— Но почему ты стрелял в полицейского?
— Хочешь меня сдать?
Значит, он не видел, что Бен отразил разряд. Он выстрелил и убежал.
— Не думаю, что я кого–то задел. Никто не сообщал…
— Я просто хочу понять, почему ты это сделал. – «Ты стрелял с целью убить, или же тебе было просто все равно, в кого ты попадешь». – Этот полицейский тебе ничего не сделал. Он просто старался предотвратить драку.
— Весь Корускант против нас. Альянс пытается нас убить. Мы вынуждены защищаться.
— Но ведь это не относится ко всем жителям. УБК не собиралось причинять вам вред. Как ты можешь стрелять в кого–то, кто не собирался стрелять в тебя?
— Ты не поймешь.
— Я хочу понять.
— Не получится.
— Если вы так боитесь нас, почему живете здесь?
— Вы бы хотели этого, да? Выгнать нас отсюда и отправить обратно.
Бен даже не знал, что ответить на подобное.
— Ты считаешь, что вы с нами воюете?
— Мы воюем. Может, не так, как следовало бы, но воюем.
— Но как ты можешь думать так, если живешь здесь? Если ты правда так считаешь, почему ты вообще хочешь жить здесь?
Бен стоял, глядя на Барита в полном непонимании. Он не мог даже представить себе, какие мысли в голове кореллианца внезапно заставили того почувствовать себя чужаком на планете, где родилась его семья. Но Бен знал, что это обстоятельство заставляло относиться к Бариту с недоверием и подозрительностью, и эти чувства никак не были связаны с тем, что тот приготовился выхватить бластер.
— Эй, Барит, — крикнул один из мужчин. – Ты, что, собрался болтать весь день? У нас тут работа. Займись ей.
Барит посмотрел на Бена, как будто запоминая. – Пора идти. Спасибо, что не сдал меня.
Он пошел обратно к мастерской. Бен зашагал прочь, все еще сжимая в руке полупустую бутылку физзейда, и раздумывая, не сообщить ли о Барите в УБК.
Раньше ему это в голову не приходило.
Джабитаун, кореллианский сектор, Корускант: 4:00 утра
Обитатели этого района ненавидели планету, на которой жили. И это было не результатом политической или военной оценки угрозы, а уверенностью Джейсена, происходившей из того, что он почувствовал в Силе.