Кровные враги

Робб Кэндис

— Дядюшки втянули Элис в эту историю, ваша светлость. Скорби должен был убрать людей, знавших, что семейство Перрерс, действуя подкупом, подобралось к королю.

Эдуард попятился и швырнул кинжал в стол; лезвие, зазвенев, вонзилось прямо в столешницу.

— Вы утверждаете, что люди с помощью денег могут быть приближены ко мне, Джон? Вот, значит, какого вы мнения о своем короле?

— Я… он так сказал, ваша светлость. — Торсби возненавидел себя за то, что сразу расклеился.

— Убирайтесь вон, прежде

чем я не передумал, Джон. — Голос короля звучал тихо. Угрожающе тихо.

На этот раз Элис Перрерс обнаружила Торсби в своих покоях. Когда она вошла, он поднял собственный драгоценный кубок в знак приветствия.

— Полагаю, ваш винный подвал даже лучше, чем мой, миссис Перрерс. Или мне называть вас Элис, раз мы знаем друг о друге столько интимных подробностей?

Элис слегка смешалась, но потом отпустила горничную.

— Чем обязана удовольствию видеть вас, Джон?

— Мне захотелось выразить вам свою благодарность.

Кошачьи глазки нервно забегали: Элис оглядывала комнату. Дерзкое декольте не могло скрыть учащенного дыхания.

— Не волнуйтесь, я никого с собой не привел. Мое дело носит исключительно интимный характер.

— Интимный?

Торсби поднялся и, подойдя к Элис, нагло опустил руку ей на грудь.

— Вы пьяны, Джон?

Он покачал головой и сжал ей грудь. Элис охнула, но не отодвинулась.

— Вы хотели меня отблагодарить?

— Вот именно. Вы напомнили мне, что я всего лишь мужчина, Элис. Мужчина со страстями. Я лежу без сна ночью и мечтаю, с каким удовольствием овладел бы вашим телом. Разве это не признак здоровья?

— Я не Маргарита.

— Можете в этом не сомневаться. Вы не Маргарита. Моя любовь к ней была нежной. А к вам я испытываю яростную страсть.

Он обнял ее второй рукой и заглянул прямо в кошачьи глаза.

Элис даже не поморщилась, не шелохнулась. Торсби слышал, как громко бьется ее сердце. Его собственное сердце тоже стучало, как молот. Опустив голову, он впился зубами в ее правую грудь. Элис закричала, попыталась отпрянуть. Он держал ее крепко, не выпуская, пока не ощутил вкус соленой крови.

Элис привалилась к стене и, взглянув вниз, увидела отметины зубов на своем теле.

— Чудовище! — закричала она.

— Нет, всего лишь мужчина, жаждущий мести. Мой король любит женскую грудь. А теперь вам придется прикрывать свою какое-то время. Или все ему объяснить, что само по себе может оказаться забавным.

Элис уставилась на него, закрывая рану рукой. Внезапно она разразилась хохотом.

— Жаль, что мы с вами заклятые враги, Джон. Я была бы не против продолжить в том же духе.

— Уверен, мы еще встретимся, Элис. Вы пока не выиграли. Во всяком случае, не всю битву. — Торсби подхватил свой драгоценный кубок и вышел, смакуя вкус крови на губах.

Архиепископ

вернулся в Йорк в марте и послал за Арчером.

Войдя в покои Торсби, Оуэн сразу заметил, что архиепископ бледен.

— Что-то неладно, ваша светлость?

— Все прошло более или менее нормально… хотя на короля не произвели впечатления мои заявления. Элис Перрерс его околдовала.

— Анне не удалось отыскать никакого тайника с бумагами, поэтому я не смог прислать вам какие-либо доказательства в поддержку ваших обвинений.

Торсби кивнул.

— Я получил твое письмо.

— На этот раз вы пробыли при дворе довольно долго.

— Я покинул двор в прошлом месяце и объехал с визитами кое-какие свои епархии. Думаю теперь удалиться в аббатство Фаунтинс и решить свое будущее.

Оуэн кивком указал на канцлерскую цепь, поблескивавшую при свете камина.

— Несмотря на все происшедшее, вы по-прежнему канцлер.

— Пока. Но, наверное, не надолго.

— Что вы имеете в виду?

— Это один из тех вопросов, которые я должен решить. Не пришла ли пора мне спуститься с высот.

— В таком случае победа останется за ней.

Торсби прикрыл веки и откинулся в кресле.

— Это дьявольское создание, Арчер. Попомни мои слова. Когда король окажется на смертном ложе, она заберет все, что сможет, и покинет его. Она холодная и бесчеловечная. — Он открыл глаза. — Но нет, победа пока не за ней.

— Предательство, обман и подкуп помогли ей оказаться при дворе, с помощью убийств она замела следы, так чем же она удерживает при себе короля?

Торсби покачал головой.

— Незаконная торговля шерстью — дело рук ее дядюшек. Именно они воспользовались сведениями об Ангерране де Куси, чтобы добиться представления Элис ко двору королевы. Зато убийства и власть над королем — да, это все одна Элис Перрерс, хотя она так молода. Глаза у нее как у кошки, Арчер, и острый ум, от нее ничего не ускользнет — ни один жест, ни один намек, и одевается она так, чтобы лишний раз подчеркнуть красоту своего молодого тела. Такова ее природа — от нее исходит сила, которая не может не волновать. — На щеках Торсби появился странный румянец, стоило ему заговорить о королевской фаворитке.

— И вас она тоже взволновала, ваша светлость?

Оуэн попытался представить хладнокровного, спокойного человека, какого видел перед собой, в состоянии страсти. И не смог.

Торсби открыл глаза и рассмеялся.

— Другого мужчину могло бы обидеть твое удивление, Арчер, но меня оно только радует. Значит, прежняя маска на месте.

— Так мы покончили с делом Ридли и Краунса?

— Да. Жаль, пришлось лишиться лучшего городского музыканта. Это ты предупредил его, Арчер?

— Нет. Хотя мы с Люси решили так и сделать. Но к тому времени они успели скрыться.