Кровный враг
Шрифт:
Соня вздрогнула, поняв, что толпа догнала их... почти. Она прильнула к Луциану, тот нежно обнял её дрожащие плечи. Несмотря на крайнюю шаткость ситуации, он не мог избавиться от ощущения волнения от этой неожиданной близости. Под кровью и грязью на ее одежде, он слышал аромат лаванды и бальзама. Ее тело было прохладным, а не горячим и грубым как у ликана. Волосы мягкие, как паутинка, задевали его щеку. Ему неумолимо хотелось прикоснуться к ее шелковой коже и ласкать, ласкать…
«Даже не думай об этом!» — упрекнул он себя. Мало того, что такие желания
Они забились в темноту и притаились, боясь даже дышать, не то что говорить. Прямо над ними кровожадные люди рыскали по разрушенной церкви в поисках своих бессмертных жертв. Луциан боялся, что это был только вопрос времени, и что вскоре один из самых храбрых все же решится спуститься вниз в катакомбы.
Он спокойно протянул кинжал Соне, собираясь, если нужно, бороться с охотниками своими зубами и когтями. «Здесь, в темноте», — мрачно подумал он, — «Соня, по крайней мере, сможет себя защитить».
«Довольно!» — заорал голос сверху, — «Я не хочу больше находиться в этом проклятом месте. Давайте уберёмся подальше отсюда! «
«Но святой отец приказал искать демонов повсюду!» — возразил другой смертный. К ужасу Луциана, голос человека звучал так, будто, тот стоял на вершине спиральной лестницы ведущей в катакомбы: «Смотри, я нашел ступени».
«Это лестница в катакомбы, болван!» — насмехался первый человек. Его насмешливый тон не смог скрыть тревогу в его голосе: «Я бы не спустился в этот проклятый склеп, даже если бы от этого зависела моя жизнь! «
Хор голосов подхватил его: «Если брат Амвросий хочет искать вампиров среди костей мёртвых», — подхватил третий голос, — «пусть делает это сам. У меня есть жена и четверо маленьких детей, о которых нужно заботиться! «
Луциан слушал с волнением, у него снова появилась надежда. По— видимому, бесстрашным убийцам демонов не хватало смелости, чтобы войти в мрачные катакомбы в поисках своих жертв. «Неужели», — удивился он, — «судьба, наконец, пришла к ним на помощь?»
Приложив палец к губам, он молча ждал, пока голоса и шаги не удалились. Лишь когда всё, наконец, утихло, он рискнул заговорить снова. «Радуйтесь, миледи», — прошептал он, — «Смертные покинули это место».
«Хвала старейшинам!» — сказала она тихим голосом, — «Я думала, мы обречены».
Теперь, когда опасность миновала, Луциан оказался наедине с Соней в тесном подземном коридоре. При других обстоятельствах это было бы его сбывшейся мечтой. Однако пятна свежепролитой крови на их одежде служили напоминанием о том, что их ситуация была далёко не идеальной. Высушенные останки умерших монахов лежали в своих скромных нишах в дополнение к жуткой атмосфере этого места.
Неохотно оторвав руки от плеча принцессы, он не мог найти нужных слов. «Простите меня»,— сказал он наконец, — «за это ужасное место. Этот кошмар лучшее, что я мог предложить в сложившейся ситуации
Слабая улыбка появилась на лице Сони: «Тебе не нужно извиняться за то, что ты спас мне жизнь, Луциан. Если бы не ты, я была бы сейчас лишь горсткой пепла, как и все остальные наши несчастные собратья «.
Услышать своё имя из её уст – это было, как получить благословение старейшин! «Я всего лишь исполняю свой долг, миледи», — тихо промолвил он.
«Пожалуйста, дорогой друг, называй меня Соней», — она положила свою прохладную руку на его плечо, — «Я думаю, что ты заслужил эту привилегию и даже больше «.
Луциан не знал, чувствовать восторг или ужас. «Я— я не достоин, прекрасная леди», — сказал он запинаясь. Под рукавом, на своей коже он носил клеймо её отца, означающие, что он был не более чем вассалом.
«Позволь мне судить об этом», — сказала она. Ее глаза расширились, когда она увидела пятно крови на его боку: «Ты ранен!»
«Ничего страшного», — настаивал Луциан, но его вид опровергал его слова. Он чувствовал, как серебряный наконечник отравляет его плоть изнутри. Свежая кровь продолжала просачиваться из незаживающей раны. «Вам не нужно беспокоиться об этом».
«Не глупи», — сказала Соня, — «Дай мне посмотреть». Осмотрев его более внимательно, она была потрясена, обнаружив, кроме ужасной раны в боку, арбалетный болт, торчащий у него из спины. «Его нужно немедленно вынуть», — заявила она.
Луциан не мог отрицать мудрости ее слов. От него будет мало пользы принцессе, если его раны не будут излечены, боль и яд подрывали его силы. Пульсирующая боль расходилась от каждой раны по всему телу с каждым ударом сердца. Его кожа казалась горячей и лихорадочной, несмотря на озноб, который заставлял его тело дрожать. Судороги, тошнота сжала его внутренности, а во рту пересохло, как в легендарной Сахаре.
«Повернись», — сказала она. Луциан послушно повернулся к ней спиной, давая себя осмотреть. Окровавленная туника прилипла к коже, и Соне приходилось отдирать её сантиметр за сантиметром. Кинжалом она разрезала ткань вокруг арбалетного болта. И хотя девушка работала очень осторожно, Луциан все же морщился всякий раз, как она отдирала рубашку от его тела, обнажая кровоточащий торс. Он знал, что настоящая боль была ещё впереди.
«Возьми это», — сказала она, протягивая ему кость умершего монаха. Он сжал пыльную кость зубами в ожидании предстоящей боли. «Ты готов?» — спросила она, взявшись рукой за древко стрелы.
Он кивнул в знак согласия. Соня потянула за окровавленный болт, двигая его вперёд и назад, чтобы вынуть серебряный наконечник, не сломав древко. Луциан сжал челюсти так сильно, как мог, придушив мучительный вопль в глубине горла. Его вены выступили, мышцы напряглись, он собрал всю свою волю, чтобы не повернутся и не бросится на Соню как бешеная собака.
Несмотря на все усилия, стрела никак не хотела выходить. Наконец, очередной раз, потянув за болт, она выдернула его. «Вот», — объявила Соня. Она разломала стрелу на две части и откинула в сторону.