Кровью!

Коллинз Нэнси

А женщина будто и не замечала этого Гаргантюа, оседлавшего ее плечи. Между красными губами была зажата сигарета с фильтром.

Слыхал я о «Гориллах в тумане», но никогда не видел гориллы, СДЕЛАННОЙ из тумана!

Палмер закусил губу, чтобы не рассмеяться, – он понимал, что смех будет слишком высоким и громким для человека в здравом уме. Незажженная спичка выпала у него из рук.

Соня с досадой тряхнула головой.

– Да брось ты! Табачного демона, что ли, никогда не видел?

~~

Шофер Панглосса ждал у выхода с плакатом,

где было написано «С. Блу». Соню и Палмера отвели к длинному лимузину с тонированными стеклами и набитым баром в задней половине. Соня на миг замялась перед тем, как сесть на заднее сиденье.

– Что-то не так, мэм? – Голос водителя был гладок и холоден, как стекло.

– Да нет, просто вспомнила, как когда-то давно прокатилась на лимузине.

Как только закрылась дверца, Палмер сунул в рот одну из своих вонючих сигарет и открыл шкафчик с выпивкой. Руки у него дрожали.

– Что тебе не нравится?

Палмер фыркнул, выпустив облако дыма.

– А чему тут нравиться? Этот гад пытался превратить мои мозги в томатный соус, а теперь мы едем на заднем сиденье его же, блин, лимузина! Черт побери, мы же едем прямо к черту в пасть! Прямо хоть неоновыми буквами пиши – П-А-С-Т-Ы.

Соня вздохнула и выглянула в окно.

– Панглосс пусть тебя не беспокоит, я с ним разберусь. Он не собирается тебя трогать: что хотел, он получил. Добавить тебя к своей конюшне – это была бы всего лишь маленькая премия, сувенир к покупке.

– Ты не слишком в себе уверена?

– Панглосс достаточно хитер, и у него наверняка есть причины ко мне обратиться. Но мне все равно, что за причины. Единственное, что интересует меня, – Морган.

– Тогда вопрос: кто такой этот тип Морган и зачем тебе нужна его голова на шесте?

Она глянула на Палмера, чуть приподняв угол рта в невеселой улыбке.

– Слышал когда-нибудь про «Торн индастриз»?

– Конечно. Старый Джейкоб Торн был одним из последних «самодельных» миллионеров, вроде Гетти и Карнеги.

– Помнишь историю с похищением дочери Торна? Ее звали Дениз.

Палмер наморщил лоб:

– Что-то такое припоминаю... она пропала где-то в шестидесятых?

– Требований о выкупе не поступало, и она числится пропавшей без вести. Это было давно, больше двадцати лет назад. Когда еще не наклеивали фотографии на молочные пакеты... – Голос Сони стал задумчив.

– Но при чем здесь ты?

– В 1969 году на каникулах в Лондоне Дениз Торн встретила человека, называвшего себя Морганом. ЛордомМорганом. Титул оказался настоящим, но человеком Морган не был. Он уговорил Дениз Торн покататься при луне на лимузине с шофером. Очень романтично. Оставшись с ней наедине, он ее изнасиловал и выпил ее кровь. Потом выбросил из машины на ходу, посчитав мертвой. По чистой случайности ее нашли и доставили в больницу, где она девять месяцев пролежала в коме. Потом очнулась я.

– Ты – Дениз Торн?!

Палмер глядел на нее вытаращенными

глазами, забытая сигарета тлела в пальцах.

Соня пожала плечами:

– Это вопрос спорный. Но какая-то часть моей личности была когда-тоДениз Торн. Может быть, и осталась. – Она отвернулась к окну, глядя на смутные контуры Кэндлстик-парка. Лимузин мчался по хайвею 101. – Много есть вещей, которых я не знаю. Но есть одна вещь, которую я знаю точно:

я отправлю Моргана в ад. Даже если придется отвести его туда самой.

~~

Убежище Панглосса располагалось в одном из старейших центральных небоскребов. Карликовый на фоне таких мегалитов, как «Пирамида Трансамерики», «Доббс-Билдинг» находился в вечной тени.

Лимузин заехал в подземный гараж и высадил пассажиров перед старомодной лифтовой шахтой, закрытой расходящимися металлическими дверями. Водитель что-то сказал в микрофон, и спустилась кабина лифта.

Соня Блу вышла из машины, жестом велев Палмеру следовать за ней. Дверь кабины открылась, двери шахты раздвинулись. Лифтер – старик в плохо подогнанной форме – жестом пригласил войти. Внутри пахло дорогой кожей и сигарами.

Через несколько минут кабина остановилась у пентхауза, и двери открылись. Дорогу перегораживал сгорбленный огр.

Массивная челюсть великана выдавалась вперед, обезьяньи ноздри трепетали. Палмер узнал его: в последний раз, когда он видел этого огра, тот обгрызал левую ногу Ренфилда, как куриную косточку.

Палмер закатил глаза.

– Говорил же я тебе, что не надо было!

Губы огра отошли назад в оскале, обнажившем зубы, которым самое место было бы в акульей пасти.

– К ноге, Кейф! К ноге, черт бы тебя побрал!

Огр отодвинулся, и показался узкоплечий человек в незаметном костюме и черепаховых очках, с блокнотом в руках.

– Я помощник доктора Панглосса. Он сейчас в гимнастическом зале. Если вам угодно будет подождать...

– Мне угодно будет видеть его немедленно.

Помощник скосился на блокнот.

– Боюсь, что это невозможно.

Соня Блу шагнула вперед, лицом к лицу.

– Не-мед-лен-но.

Бледное лицо помощника стало еще бледнее.

– Да. Разумеется. Позвольте, я вас проведу.

Гимнастический зал был больше любой квартиры, где доводилось жить Палмеру. Вокруг стояли параллельные брусья и другие гимнастические снаряды, самый современный тренажер притаился в углу, похожий на хромированного паука. Но внимание сразу привлекали два человека в фехтовальных масках и белых фехтовальных куртках. Они дрались на саблях посреди зала.

На глазах вошедших один из дуэлянтов вогнал оружие в грудь противника, залив кровью рубашку над его сердцем. Раненый фехтовальщик, все еще сжимая саблю, отступил на шаг, недоуменно глядя на торчащий из груди клинок. Из-под маски победителя донесся сухой смешок. Рука в перчатке презрительно выпустила саблю, и человек направился к двери.