Кровью!
Шрифт:
– Месть?
Хауэлл улыбнулся безумной улыбкой наркомана.
– Я хочу видеть, как этот мерзавец будет тушиться в собственном соку! Я хочу видеть, как он разлетится на куски, как дрезденский фарфор под автомобильным прессом! Я хочу видеть его морду, когда он поймет, как его мечты о божественности полетели коту под хвост! Как он разрушил мои надежды и мечты много лет назад. Этот монстр меня серьезно недооценил и сейчас за это расплатится. Он и его мерзкие мозголазы не смогли прочитать мои мысли. Я их сбил с толку, мысля формулами. А благодаря интерференции, порожденной... определенными подавляющими
– Но вы же работаете на него? Вы помогли ему создать Аниз и Фелла?
Хауэлл помрачнел.
– Я – доктор Брэйнард Хауэлл. Вам это что-нибудь говорит?
– Ну, в общем...
– Да или нет?
– Нет.
– Вот! Чего еще было ждать? Пять лет я был в рабстве у Моргана, запертый в изоляции от моих коллег. Не имея возможности сообщить о своих открытиях. Полностью отрезанный от мира, и меня заставляли искать способ переделать человеческую структуру ДНК в вампирскую без использования фактического яда. А за то немногое время, что мне удавалось выкраивать для себя, я творил чудеса!
Он показал на полку со стеклянными сосудами, похожими на тот, где плавал подменыш. Палмер смутно рассмотрел трицератопсов, тираннозавров и стегозавров, свернувшихся куриными эмбрионами в банках.
– И некому это увидеть! Некому выдвинуть меня на Нобелевскую премию! Никто не внесет мое имя в книгу истории рядом с Пастером! Эйнштейном! Солком!
– Вы забыли Франкенштейна, Менгеле и Бенуэя.
– Не надо умничать, Палмер! – Хауэлл ткнул пальцем в его сторону. – А то я могу ввести вам полный шприц чудотворного сока, от которого ваши аминокислоты затанцуют кадриль. «Меняемся партнерами! А у вашего три глаза и ни одного носа!» Как вам это, мистер «Сам-себе-хозяин»?
Зрачки ученого сузились до булавочных головок.
– Успокойтесь, док! Я ничего плохого не хотел вам сказать. Честно! – Палмер выставил вперед ладони. – Но если вы так ненавидите Моргана, как вышло, что вы стали на него работать?
– Человеческие слабости – это то, что моргановская порода отлично умеет использовать. Я работал в одной мелкой исследовательской фирме в Колорадо, когда впервые... свел знакомство с Морганом. На последних курсах колледжа у меня выработалась привычка... к определенным химикалиям. Оказалось, что героин и другие опиаты стимулируют и обостряют мой мыслительный процесс. Как у Шерлока Холмса с его печально знаменитым семипроцентным раствором. Гений, мистер Палмер, имеет свою цену.
Каким-то образом Палмер узнал о моей... слабости. Он пришел ко мне и пригрозил выдать мой тайный порок моему начальству, если я не соглашусь на него работать. Я еще тогда не понимал, кто он и что он. Хотя он, в сущности, вынудил меня перейти к нему на работу, мне это не так чтобы очень не понравилось. Платили мне втрое против моей прежней зарплаты, снабжали самым передовым – и дорогостоящим – оборудованием, которое только есть на свете. Плюс к тому мой работодатель обеспечил мне бесперебойные поставки наркотиков для личного употребления. Что мне тут могло не нравиться?
И только когда меня перевезли сюда, я понял, кто он на самом деле такой!
– Вы об этом очень спокойно говорите.
– В самом деле? – Хауэлл вздохнул и закатал рукав халата. Под ним оказалась неожиданно волосатая кожа. Сгиб локтя был похож на подушечку для иголок. Хауэлл вытащил из нагрудного кармана пакетик белого порошка и смешал с дистиллированной водой в мензурке, висящей над горящей бунзеновской горелкой. – Внешность бывает обманчива, мистер Палмер, – сказал он себе под нос, обматывая руку резиновым жгутом. – Очень обманчива.
~~
Соня просканировала лестницу и не нашла даже следов деятельности ренфилдов. Она и не ожидала их найти. Почему-то Морган эффективно перебил своих слуг, послав их во внешний дом. Но все равно оставался китаец, которого она видела в «Ящике теней» – тот, кого Фелл считал тяжелым оружием Моргана. Ренфилдов большого калибра найти трудно, и Морган наверняка не стал бы терять такого, посылая в мясорубку вроде «Западни Призраков».
Фелл держался за ней, с интересом рассматривая отсеки дома, куда ему не разрешалось входить. Помимо трех комнат, которые служили обиталищем Аниз и Феллу, нижний этаж состоял из сельской кухни в стиле ретро, заброшенной гостиной, полной викторианских диванчиков и траченных молью лисьих голов на стенах, и бывшей оранжереи, теперь заложенной кирпичом.
У подножия лестницы Соня и Фелл остановились. Соня облокотилась на перила.
– Что там наверху?
– Лаборатория доктора Хауэлла и кабинет Моргана с библиотекой. Не знаю, что еще. Квартиры ренфилдов на третьем этаже. Я... – Он нахмурился и замолчал, будто прислушиваясь к далекой музыке. – Ты слышала?
– Что?
– Кто-то меня позвал по имени. Как будто... Вот опять!
Соня наморщила лоб.
– Мальчик, я ни черта не слышу!
Фелл дрожал, как новорожденный теленок, впервые пытающийся встать на ноги.
– Боже мой, это она! Аниз!
Соня схватила Фелла за локоть, встряхнула, чтобы он ее услышал.
– Фелл! Слушай! Слушай меня, тебе говорю! Это обман! Аниз мертва! Это фокусы Моргана!
Фелл скривился и вырвал у нее руку.
– Откуда ты знаешь, что она мертва? Ты там была? Ты видела, как она умерла?
– Нет, но...
– Так почему ты так уверена? – Он вгляделся в темноту лестницы. – Аниз, милая, это ты? – Он повернулся к спутнице, улыбаясь, показывая на площадку второго этажа. – На этот раз ты ведь слышала? Она жива, Соня! Жива!
Он полетел вверх, перемахивая через три ступеньки за раз.
– Фелл, нет! Не надо! – Соня схватила его за руку, стараясь удержать его, не прибегая к силе. – Это не Аниз! Это не может быть она!
Фелл обернулся, скаля клыки и сверкая красными глазами, и ударил ее в челюсть с размаху. Соня не ждала этого и ничего не могла сделать – только покатиться от удара. Десять ступенек она пролетела вниз, пока ее голова не ударилась о камни площадки, и навалилась темнота.
~~
– Аниз! Аниз, где ты, родная?