Круча

на главную - закладки

Жанры

Поделиться:
Шрифт:

И крута гора, да миновать нельзя.

Русская пословица

А між тими крутими горами

Всходила зоря.

Из украинской песни

ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ

Глава первая

1

«Прошумел днепровский железнодорожный мост, и скрылись вечерние огни Еланска. Только что мы стояли на платформе, ты сжимала мою руку и улыбалась, а мне так хотелось тебя поцеловать, да я стеснялся людей, откладывал до третьего звонка. И вот уже я один в набитом людьми вагоне, отошел от окна, взобрался на освободившуюся багажную полку, под самую лампу, и скорее хочу тебе написать.

Нет, неправда, я не один! Ты и двое наших малышей навсегда вошли в меня, я вас увожу с собой в Москву.

Не знать одиночества и в разлуке — это счастье. Целую. Люблю. Хочется сказать тебе что-то особенно ласковое, но что делать, если не умею? У меня к тебе, Олечка, что-то сильнее всяких слов.

Чтобы жить одному, нужно силу большую, Нужно волю большую и дух несогбен. Если слаб ты рожден — найди душу родную, Дай любовь ей большую, и ты будешь силен! Твой Константин».
2

«Вот и опять я в читальном зале. Впервые за шесть лет, с киевских студенческих времен 1916 года. Стопка журналов и книг под абажуром висячей лампочки. Как и тогда, опять думаю о тебе, о Сережиной бессмысленной гибели на чуждой народу войне, за полгода до революции. Как он хотел жить, любить, работать!..

Почему именно сейчас, на переломе к новому, еще неизвестному будущему, пробуждающему во мне столько надежд, так ярко оживает в моей памяти все наше с тобой прошлое? Говорят, снеговые горы, сверкая на солнце в прозрачный летний полдень, кажутся тем огромнее, чем дальше от них отъезжаешь. Оленька, вот что славно: в нашем прошлом есть источник, из которого мы без конца черпаем силы. Надо, чтобы у каждого человека так было.

В вагоне дочитал «Утраченные иллюзии». Невольно приходило в голову забавное сопоставление! Я ехал в Москву, герой Бальзака столетием раньше меня — в Париж… Как ничтожен был, на нынешнюю мерку, этот хлыщ с его тщеславными стремлениями к богатству, славе! И как жалко то общество, в котором даже в его лучшие времена литературный гений осужден был пробавляться мелкотравчатыми, в сущности, безыдейными героями.

В Москве меня приютил Володя Скугарев. Он занимает номер в гостинице «Метрополь», с видом из окна на Большой театр. Вчера вечером бродили с ним по улицам, вспоминали Еланск и решили, что я обязан спешить, адски спешить наглотаться знаний в ту передышку (кто знает, долга ли она будет?), какую мне дает партия. Володя сам жаждет учиться, но для него это сложно. Наркомтруд не отпустит, на Володиных руках обеспечение работой безработных, а их сейчас в одной Москве сотня тысяч или еще больше.

Пробьюсь ли в институт? Ломлю напролом. Этот проклятый возвратный тиф меня здорово подкузьмил. Все уже свои работы сдали, а я еще не написал… Но не было бы счастья, да несчастье помогло: работу мою должен читать Покровский (ректор, он же ведет курс истории России), а он сам болен и опаздывает к началу учебного года с юга, где лечится. Поэтому согласились и мне отсрочить и работу и экзамены.

Девочка моя! Нам надо научиться в десять раз продуктивней тратить время, чтобы н и о д и н д е н ь не пропадал у нас даром! Будем много жить и многому учиться.

Как я буду ждать тебя с детьми сюда, ко мне! Только бы удалось пробиться в институт…»

3

«Свез рукопись. Писал сорок дней. Вышло 120 страниц, что ровным счетом ничего не говорит о вложенном труде. Скугареву читал, ему нравится, но я зол, зол! Особенно на заключение, которое в последний день катал прямо набело, за один присест, чтобы не просить новой отсрочки.

Еще минус — это газетный, полемический, петушиный тон. Исправлять не было времени. И не знаю, оценит ли Покровский должным образом мою решимость взять историко-партийную тему, ведь они до сего времени в высшей школе не в обиходе. Ты уже, наверное, читала в «Правде» мою статью об острой нужде в книгах по истории партии. Это я еще в первые дни по приезде в Москву написал, а на прошлой неделе поместили. Писал, конечно, о том, что у меня самого болит. Ленин назвал «позором», что наше молодое поколение учится общественным наукам на «старом

буржуазном хламе», когда у нас «сотни марксистских литераторов, которые могут дать учебники…», да «не тем заняты, не туда устремляются».

Ты пишешь, чтобы я не подрывал своего здоровья после болезни. А что было делать? В институт попасть я должен во что бы то ни стало. Покаюсь тебе: дважды сваливался в нервном ознобе от переутомления и спал часов по четырнадцати. По Володиному совету проветривался — смотрел футбольный матч с финнами. Финнов так расхвалили, а они продули нашим 0:3.

Между нами говоря, Володино здоровье — никуда. Все время кашляет, у него и туберкулез, и с сердцем плохо. Ему надо отдыхать, лечиться, но поди его уговори! Дочурку с Фирой он устроил до зимы в деревне под Москвой, а сам к семье на недельку даже не выберется съездить. Он одержимый какой-то в работе».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

«Вчера взялся за подготовку к устным испытаниям. На первой очереди философия. Сейчас с наслаждением растянусь на диване после двадцатичасового рабочего дня. Голова гудит. С восьми утра до четырех ночи проглотил страниц двести, — если бы ты знала, какого текста! Слог не для простых смертных. Можно возненавидеть философию. Мое счастье, что я начинал с ней знакомиться по трудам Плеханова и Энгельса, у них язык до прозрачности ясный, точный, по легкости прямо тургеневский.

Между прочим, философию, политическую экономию и историю Запада в институте преподают беспартийные профессора. Ученым-большевикам не до преподавания, вот и учрежден этот институт для срочной подготовки коммунистической профессуры.

Сдав рукопись в канцелярию, зашел послушать, как экзаменуют по политэкономии. Решил, что не выдержу. Разве что произойдет чудо. А в то же время, Олик, я как-то в себя уверовал! Чувствую нехватку знаний, но не мыслей. Когда писал, казалось, будто зарывают меня в гору подушек: задыхаюсь, а раскидать их не могу никак! Такое обилие материала. Но вот я его разбросал и наверх выбрался».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

«Сейчас звонил в институт — наконец-то ответ Покровского! Ему посылали мою работу на юг. Она принята, к устным испытаниям допущен.

Ур-ра!!..»

4

Все это случилось так. Нынешней весной Ольга однажды пришла к мужу, в кабинет редактора газеты, из губернского комитета партии, где она работала в агитационно-пропагандистском отделе, и огорошила его:

— Просись учиться в Москву. Губкому дают одно место в Институт красной профессуры.

То ли в газетах, то ли в бюллетенях, какие РОСТА (Российское телеграфное агентство) рассылало по редакциям, промелькнуло как-то сообщение, что появился такой институт, с тремя отделениями — философским, экономическим и историческим. Принять это «на свой счет» Константину Пересветову в голову не приходило. Как он бросит столько дел в Еланске? Кроме губернской газеты на его руках губкомовский пропагандистский журнал «Партийная мысль», «Устная газета», лекции в недавно основанном здесь государственном университете, доклады по текущему моменту на собраниях. Наконец, он работает еще и в коллегии Театра революционной сатиры. Кто его везде заменит?

Да и потом… Помолчав от неожиданности, Костя робко возразил:

— А как же ты? Дети?..

Их Володе шел третий год, Наташе пятый месяц.

— Три года как-нибудь одна протяну. Дети все равно на руках у бабушки.

Видно было, что Оля успела все продумать и решиться. Олина мама, уже старушка, во внучатах души не чаяла.

— Я себе не прощу, если окажусь у тебя камнем на шее. Ты должен обязательно учиться дальше, а скоро поздно будет, тебе двадцать четвертый год. Другого случая может не подвернуться.

От одной мысли «засесть за теорию» у Константина захватило дух! Еще в подпольном ученическом кружке его интересовала история партии; за время революции он собирал, где только мог, старые социал-демократические брошюры и читал с карандашом в руках. А в институте есть специальное историческое отделение!..

Как раз недавно Ленин сказал, что для обеспечения перехода к коммунизму «не хватает культурности тому слою коммунистов, который управляет». Со всей строгостью Пересветов отнес эти слова и лично к самому себе. Обстановка нэпа рождала в головах подчас несусветную путаницу. Одни советскую торговлю объявляли изменой делу коммунизма, другие готовы были забыть о коммунизме, раз он «отодвинут» куда-то вдаль. Третьи толковали слова Ленина об ошибочности экономической политики военного коммунизма так, будто мы могли обойтись без продразверстки, без трудовой повинности, без немедленной национализации промышленности; между тем без этих мер нельзя было победить буржуазию и интервентов, ошибкой было лишь считать их единственным для нас путем к коммунизму…

Все это и многое другое обязан был разъяснять партийный пропагандист и журналист. Но с багажом самоучки все труднее становилось Косте и писать статьи, и читать лекции — такие, которые удовлетворяли бы его самого. И вдруг перед ним открывается дверь в институт… если сказать правду, словно по заказу для него, Пересветова, созданный!..

— Декрет об учреждении Института красной профессуры Ленин подписал, — заметила Оля.

На следующий день Константина вызвал заведующий агитпропом губкома Степан Кувшинников и предложил ему держать в институт.

[5.0 рейтинг книги]
[5.0 рейтинг книги]
Комментарии:
Популярные книги

Неудержимый. Книга XXII

Боярский Андрей
22. Неудержимый
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XXII

Битва за Изнанку

Билик Дмитрий Александрович
7. Бедовый
Фантастика:
городское фэнтези
мистика
5.00
рейтинг книги
Битва за Изнанку

Последний реанорец. Том IV

Павлов Вел
3. Высшая Речь
Фантастика:
фэнтези
5.20
рейтинг книги
Последний реанорец. Том IV

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Ваше Сиятельство 6

Моури Эрли
6. Ваше Сиятельство
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 6

Идеальный мир для Лекаря 2

Сапфир Олег
2. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 2

Волков. Гимназия №6

Пылаев Валерий
1. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
7.00
рейтинг книги
Волков. Гимназия №6

Барон не играет по правилам

Ренгач Евгений
1. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон не играет по правилам

Гримуар темного лорда III

Грехов Тимофей
3. Гримуар темного лорда
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Гримуар темного лорда III

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Росток

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Хозяин дубравы
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
фэнтези
7.00
рейтинг книги
Росток

Вечный. Книга VI

Рокотов Алексей
6. Вечный
Фантастика:
рпг
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга VI

Возвышение Меркурия. Книга 2

Кронос Александр
2. Меркурий
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 2

Личник

Валериев Игорь
3. Ермак
Фантастика:
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Личник