Круче некуда
Шрифт:
Она мгновенно упала вбок, на сиденье пассажира, и сунула руку в сумку, чтобы достать "Магнум" калибра 0.44 дюйма. Мобильный выпал из ее ладони и ударился о пол. В первую секунду Арлин подумала, что соединение прервалось.
– Алло! Алло! – одновременно заорали в трубки Арлин и Гейл.
Мини-вэн остановился метрах в пятнадцати-двадцати от "Бьюика". Его фары окрасили лобовое стекло машины Арлин в молочно-белый цвет.
– Звони девять-один-один, – лихорадочно зашептала Арлин. – Звони девять-один-один с мобильного. И держи связь со мной.
– О боже, Арлин, с тобой все в порядке? Что…
– Звони
Она села на пол, прижавшись спиной к правой двери. Положив мобильный на сиденье, она перекинула ноги через кожух ручки переключения скоростей и поставила ступни на коврик. Потом она прижала тяжеленный "Магнум" к колену и взвела курок, направив ствол в потолок. Если Обожженный Человек подойдет со стороны сиденья пассажира, он может и не увидеть ее в темном промежутке между сиденьями и приборной доской. Особенно, если учесть свет фар, ярко освещающий верх салона. Арлин навела пистолет на противоположную дверь.
Фары мини-вэна погасли. Потом замолк и мотор.
– Арлин! – взвизгнула Гейл. Но в этом голосе не было паники. Гейл уже не первый год работает медсестрой. Чем страшнее, тем спокойнее она становится. Как на работе.
– Тише-тише, – прошептала Арлин, наклонившись влево, к мобильному. – Молчи. Молчи.
Больше не было ни звука. И даже шагов. Но фары не включались, и мотор мини-вэна по-прежнему молчал. Арлин посмотрела в противоположное окно, наводя туда ствол пистолета. В тишине секунды превращались в часы. Она знала, что прошли еще только одна-две минуты.
О боже, а я закрыла двери?
Лезть вперед и нажимать кнопку закрывания на противоположной двери поздно. Можно протянуть руку вверх и закрыть хотя бы ту дверь, которая у нее за спиной. Иначе, если он откроет ее, я вывалюсь наружу, как тюк грязного белья. Нет. Центральный замок громыхает, почти как ружейный выстрел.
Хлопнула дверь мини-вэна. Арлин положила палец на скобу спускового крючка. Она достаточно тренировалась с этим оружием, чтобы знать, что усилие на спусковом крючке не слишком большое. А вот отдача у него приличная. Она устроила голову поудобнее, так, чтобы при отдаче пистолет не ударил ей в подбородок, подвела левую руку под правую и прижала ее к колену, а потом медленно сдвинула курок вперед, пока он не щелкнул.
Она услышала звук шагов по асфальту. Он приближался к передней левой двери машины.
Глава 41
Вертолет камнем падал вниз. Курц изгнал из себя остатки эффекта синеньких таблеточек.
Он выбросил все это ложное хорошее самочувствие и настроение, завесу отсутствия боли. Вместе с головной болью решимость заполнила его, словно чернила. Он прогнал мягкий туман лекарств и снова вызвал к жизни жесткую и резкую сущность того, что было основой Джо Курца.
"Белл Дальнобойщик" жестко ударился о землю. Позвоночник Курца прошила боль, голову пронзили хорошо знакомые гвозди. Вертолет скользил по траве пару метров, а потом остановился. Гонзага и его телохранитель Бобби тут же выскочили через бортовую дверь и побежали. Анджелина и Кэмпбелл последовали
Курц пару секунд возился с четырьмя застежками, потом откинул их, схватил вещмешок и набросил на плечо лямку складных носилок, состоящих из алюминиевой рамы и сетки. Он вышел наружу в тот момент, когда Малыш Док вылез из кабины пилота, доставая из-под сиденья две длинные трубы. Он повесил одну на плечо, а вторую оставил в руке. Похоже, это "РПГ" – старенький гранатомет, выпускавшийся долгие годы в России и странах Восточной Европы.
– Что это? – прошептал Курц. Они неторопливо бежали мимо принадлежащего майору "Хьюза" в сторону дома, который погрузился во тьму.
– "РПГ", – ответил Малыш Док, сворачивая в сторону подъездной дороги.
– Подождите! – сказал Курц.
Малыш Док обернулся, но не остановился.
– Я думал, вы останетесь в вертолете, – прошептал Курц.
– Я этого не говорил, – ответил Малыш Док, ухмыльнувшись.
– А что, если вас убьют?
Улыбка не сошла с лица Дока.
– Тогда вам, ребята, придется либо учиться водить вертолет, либо возвращаться пешком.
Он отвернулся и продолжил бежать в сторону подъездной дороги.
На сторожевой вышке лежал мертвый охранник. Вокруг не было никакого движения, кроме шестерых человек, бегущих в сторону дома. Наружные фонари горели, но внутри дома свет не загорался.
Анджелина Фарино Феррера закрепила заряд "С-4" на входной двери и запустила таймер. Все четверо отошли в сторону. К этому времени прибежал и Курц. Взрыв был не настолько громким, как он ожидал, но это, без сомнения, разбудит всех обитателей дома. Дверь упала внутрь. Стальные накладки оторвались от петель.
Гонзага вошел первым. Секунду спустя за ним последовал его телохранитель. Еще через секунду внутрь нырнули Анджелина и Кэмпбелл.
Это безумие, подумал Курц. Не в первый раз за эту ночь. Нельзя штурмовать дом, не выучив наизусть его планировку. Он достал из кобуры "Браунинг" и заставил себя проскочить внутрь.
В фойе и коридоре зажегся свет. Плохо. Все расположено именно так, как он запомнил. Выход из фойе в центральный коридор, справа лестница. По ней уже поднимались Анджелина и ее телохранитель. Слева – жилая комната. Справа и слева – закрытые двери.
Гонзага пинком открыл первую дверь справа и бросил внутрь светошумовую гранату. Раздался оглушительный грохот. Бобби точно так же открыл соседнюю дверь и тут же отшатнулся назад. Прозвучали автоматные очереди, и в фойе засвистели пули, сбив люстру и разбив вазы и мебель в комнате напротив. Бобби выстрелил внутрь комнаты, передернул помповый затвор, выстрелил, передернул, выстрелил. Автоматные очереди оборвались.
Наверху раздались два взрыва. Над лестницей поплыл дым.
Курц перебежал через фойе, разбрасывая ногами хрусталь. С потолка падала штукатурка. Сквозь коридор он увидел стеклянные двери библиотеки. До них метров пятнадцать, и там темно. Если там кто-то есть, то Курц для него – как мишень. В этом широком коридоре слишком светло. Светильники в нишах, разбивать их выстрелами неудобно. Курц побежал по коридору зигзагами, а потом остановился у лестницы.