Круг Александра
Шрифт:
Он, несомненно, был дешевым ублюдком, но она знала об этом с самого начала.
— Тогда я согласна, — спокойно произнесла она.
— Я и не сомневался, что мое предложение покажется тебе интересным, — с улыбкой ответил Корбин.
— Но у меня есть еще один вопрос. Как ты собираешься убить Александра? Вся территория, в пределах которой ведется игра, напичкана всевозможными наблюдательными приборами. Ксарн внимательно следит за тем, чтобы все происходило по правилам и любой контакт извне был невозможен. Даже материалы о нашей экспедиции на Землю и те были изучены до мельчайших подробностей, чтобы исключить возможность введения в организм Александра какой-либо
— Как я уже сказал, — ответил Корбин, — есть только два человека, которым известно о моем плане. И никто из них не знает больше, чем ему необходимо знать. Так что впредь никогда меня не спрашивай об Александре.
Она отпрянула назад, почувствовав в его словах угрозу.
Снова улыбнувшись, Корбин повернулся и достал из бара бутылку шампанского, оставив на месте такую же с виду бутылку, предназначавшуюся на тот случай, если бы Тия заупрямилась.
После того как бутылка была откупорена, двое улыбнулись друг другу и наполнили бокалы. Итак. Теперь она знает о его плане и, очевидно, заглотила приманку. Эта женщина являлась хорошим выбором, что он почувствовал еще несколько лет назад, когда она была молоденькой девочкой, только вышедшей из подросткового возраста.
Она все сделает как надо, и он уже почти жалел о том, что ему придется организовать после того, как все закончится. Дай женщине слишком много власти, подумал он, и ее поразит безумие. Вот почему он предпочитал общество тупых кукол, знающих свое место. Было бы обидно, если бы пришлось проверить на ней эффективность действия второй бутылки, уже предназначавшейся другой особе. Он снова улыбнулся Тии и попытался представить себе, о чем она сейчас думает.
Бросив взгляд поверх бокала, Тия ответила ему кокетливой улыбкой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Клянусь всеми богами, — проревел Парменион, — оставайся на месте, или я убью тебя своими руками!
Дрогнувший солдат посмотрел в его направлении, а затем бросил испуганный взгляд в сторону приближающейся пехоты гафов.
— Ты должен держаться!
Противник, на этот раз значительно превосходивший их в численности, обходил с флангов небольшой укрепленный лагерь, являвшийся плацдармом людей на краю Наковальни.
По приказу Александра Парменион во главе двухтысячного отряда выступил впереди основных сил, чтобы внезапным штурмом захватить странную гору из железа, прежде чем гафы успели укрепить ее оборону. Половину отряда составляла вся кавалерия, имеющаяся в распоряжении Александра, вторая половина, представленная элитными отрядами фаланги из Риса и Киеванта, тоже пересекла Наковальню верхом, за спинами всадников. Но как только они достигли границы Наковальни, сразу же стало ясно, что с надеждой захватить неприятеля врасплох придется расстаться. Завидя их приближение, гафы начали тысячами покидать укрепленные позиции, готовясь их встретить во всеоружии. Каким-то образом противник предугадал их намерения и усилил оборону железной горы, пустовавшей всего лишь дюжину затемнений назад.
Позади Пармениона Наковальня сияла даже в лучах потускневшего светила. Он мог различить на ее поверхности несколько колонн основных сил, приближающихся вместе с Александром. Хотя расстояние было трудно оценить точно, судя по всему, им оставалось еще не меньше половины дневного марша, хотя одна колонна с левой стороны, казалось, находилась ближе. Он всегда мог оставить позицию и отступить через Наковальню. Но поступить так означало бросить единственный трофей, который им удалось
Наковальня — для людей, находившихся под его командованием, не представляла собой ничего необычного. Просто пустыня из голого, отполированного ветром металла, раскинувшаяся на три десятка лиг. Но для самого Пармениона она по-прежнему казалась фрагментом кошмарного сна. Он слышал уже не раз о том, что этот мир построили богоподобные Древние Странники. Но боги создают мир из песка и камня, а не из металла, который невозможно поцарапать и гладкого, как сковорода, на всем расстоянии, которое только мог охватить взгляд.
Они пересекли Наковальню за два затемнения, постоянно подгоняя лошадей, ориентируясь на пятно темноты, которое по мере их приближения принимало очертание какого-то сооружения, занимающего площадь, превышающую территорию большинства городов Земли из тех, что Пармениону доводилось видеть.
Пармениона до сих пор поражал тот факт, что он смотрит на обломки корабля, когда-то летавшего по воздуху, как крылатая колесница, и перевозившего на своем борту железной руды больше, чем могли добыть все рудники Анатолии за сто лет. Ярослав сказал, что этот космический рудовоз был послан сюда, чтобы доставить жизненно важное сырье первой колонии людей на Колбарде. Ярослав также пояснил, что подобные корабли не имели на борту экипажа. Такое судно приземлялось на поверхности необитаемой планеты, срезало часть горы, содержащей в себе металл, а затем улетало, чтобы отвезти руду в тот мир, где в ней нуждались. Но корабль потерпел крушение, возможно оказавшись сбитым одной из колесниц полубогов, от которых вели род здешние гафы. Подобные факты заставляли Пармениона чувствовать себя так, словно он живет в пьяном кошмаре, где вся действительность вывернута наизнанку. Александр мог встречать странное и необычное явление со своей знаменитой улыбкой, но он не был на такое способен. Окружающий мир сводил его с ума.
Железный город находился менее чем в одной лиге от их позиции, обращенной тылом к Наковальне. Парменион с удивлением обнаружил, что город, построенный на обломках корабля, имел сторожевые башни, высеченные из железной руды, и был окружен стенами из того же материала. Что ж, здесь имелось достаточно металла…
— Они перешли в атаку!
Гафы учились быстро. Плотная шеренга пехотинцев перешла на бег. Его пешие воины, которые пересекли Наковальню, держась за спины своих товарищей-кавалеристов, опустили копья.
— Правый фланг кавалерии! Держите позицию и не позволяйте им обойти себя! — крикнул Парменион вестовому, который носил на голове повязку всадников из Авара.
Всадник отсалютовал и поскакал к своему молодому командиру Саши, юноше, еще не начавшему бриться, но он демонстрировал такую ловкость в обращении с гаварнианскими лошадьми, что быстро завоевал уважение тех, кого вдохновляло искусство верховой езды, привитое Александром.
Зная, что единственным способом выстоять в таком виде боя является встречная атака, Парменион обнажил меч и подскакал к правому флангу отрядов фаланги из Риса и Киеванта.
— Первые ряды, выставить копья и пропустить пращников! — проревел он.
Словно бы направленное одной рукой, оружие плавно опустилось, и копья второй, третьей и четвертой шеренги выдвинулись вперед, сквозь первый ряд, так что наступающего врага теперь встречала сплошная стена заостренного металла.
В строю через равномерные интервалы открылись проходы, через которые пращники могли проникнуть в тыл построения и, укрывшись в безопасности, продолжать посылать через головы товарищей свои смертоносные снаряды.