Круг Девятирога
Шрифт:
– С чего ты взял, что среди нас есть Предназначенный?
– О существовании Предназначенных мало кто знает. Так что, судя по твоему ответу, я не ошибся. Может быть, это ты и есть?
– Какая тебе разница?
– Действительно… – медленно произнёс он и отключился от связи. И в этом последнем слове звучала такая зловещесть, что вся эйфория мгновенно вылетела из моей головы. Почувствовав беду, я заорал пилоту: «Снижайся!» Но поздно! Последнее, что я запомнил – взрыв, ослепительная вспышка на месте кабины, разваливающийся на куски «ледр», стремительно летящая навстречу горная вершина
Хребет Долгая Грива, 21 кумината 8855 года
Очнулся я от холода – всё лицо и руки облепило что-то холодное, скорее всего, снег. Гудела ушибленная голова, в нескольких местах ныло тело. Вокруг стояла полнейшая темнота. Рядом слышались всхлипывания и чей-то тихий неразборчивый голос.
– Кто здесь есть? – спросил я.
– Ланс! Ты живой! – раздался голос Ил. – А я думала, только мы с Джоем остались!
– Я тоже… вроде жив, – прозвучал в темноте голос Пети.
– И я тоже, – узнал я голос А-Ту.
– Что произошло? Где мы? – спросила Ил.
– Так это… упали мы. Сверху, – ответил Петя. – А где мы – сейчас посмотрим.
Послышались чирканья, и вскоре в руке Пети загорелся огонёк зажигалки, озаривший неровным светом окружающее пространство. Мы по-прежнему находились в корпусе «ледра», но вместо его носовой части искрилась огромная гора снега. Снег виднелся и в иллюминаторах, и сквозь прозрачный верхний люк, свидетельствуя о том, что летательный аппарат, вернее, то, что от него осталось, полностью погребён под завалом.
– О! А нас того… Засыпало! – удивлённо сказал Петя.
Тут насыпь зашевелилась и стала стекать внутрь корпуса, явив нашим глазам ругающуюся и отплёвывающуюся голову, всю белую от облепившего её снега: только по ругани я догадался, что голова принадлежит Рани. Чуть ниже из насыпи торчала нога.
– Ого, как тебя скрутило! – вновь удивился Петя. Рани скосил глаза на ногу, чуть призадумался, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем заявил:
– Это не моё! Вытаскивайте!
Мы дружно ухватились за ногу и вытащили Авера, который уже почти задохнулся. Рани выбрался сам. Вместе с этими двоими внутрь «ледра» ссыпалась новая масса снега, значительно уменьшив и без того небольшой объём, в котором мы находились. Тут Петя айкнул и бросил зажигалку, которая упала в снег и тут же потухла. Нас опять окружил мрак.
– Нагрелась она здорово… – виновато прозвучали во вновь наступившей темноте слова Пети.
– Что будем делать? – спросил у всех Рани после некоторого молчания.
– Надо выкапываться, – подало голос А-Ту. – Нору прорыть.
– Ничего не получится, – возразил Джой. – Снег сухой, и никто не знает, сколько его над нами. Нас просто засыплет…
– Ужас какой! Я так не могу!.. не могу!!. не могу!!! – сорвалась на истерику Ил.
– А ну, тихо! – рявкнул я нарочито громко и свирепо. – Помолчите несколько минут!
Все смолкли. Стало почти тихо: лишь изредка жалобно икала Ил да жадно дышал Авер. Я внутренне собрался. Снег – та же вода, и я попробовал ощутить его, как давеча на плато. И у меня вновь получилось! Я ощущал это тяжёлое толстое покрывало гор на многие километры
«Джой прав, – думал я. – Снег жёсткий и рыхлый: если копать вверх, он будет осыпаться и в конце концов засыплет нас полностью. Свободного объёма салона не хватит на то, чтобы вместить всё, что находится над нами. Что же делать? Так, посмотрим, что творится вокруг. Здесь сугроб меньше, здесь ещё меньше, ещё… А здесь резко обрывается. Почему? Проталина? Или пропасть? А если?.. Ну-ка, ну-ка!»
Я сцепил пальцы в замок, развернул ладони в сторону завала и стал мысленно толкать закупорившую нас стену снега. Некоторое время ничего не происходило. Потом мне как будто сдавило виски, зазвенело в ушах: то ли от напряжения, то ли от быстро наступающей духоты. Наконец я почувствовал движение снежного массива и тут же почти въявь увидел низвергающийся вниз ослепительно белый поток. Он ссыпался в пропасть как сухой песок, сугроб над нами быстро уменьшался, и наконец под потолком фюзеляжа открылась щель, в которую хлынули солнечный свет и свежий горный воздух.
– И-и-и-и! – завизжала и запрыгала от радости Ил. – Слава Обоим! Жить – это так хорошо! Просто замечательно!
Соблюдая максимальную предосторожность, чтобы не быть унесёнными снежной осыпью, мы выбрались наружу. Оглядевшись, мы поняли, что произошло. Нас спасло счастливое стечение двух обстоятельств. Первое – это то, что «Летающий дракон», падая по параболе, упал на западный склон горы почти по касательной к поверхности, и мы вместе с лавиной, которую сами же и вызвали, относительно мягко съехали по снежному покрову, отделавшись только лишь ушибами и незначительными порезами. Упади мы на восточный склон, мы бы просто врезались в него и расшиблись насмерть. Второе – хвостовая часть фюзеляжа, в которой мы находились, застряла между двумя большими камнями-останцами и не скатились в пропасть, как все остальные обломки «ледра».
Мы находились на широком и длинном горном карнизе, покрытом многометровым слоем льда и снега. В пропасти, далеко под нами, стояли густые белые облака, скрывая от взгляда дно ущелья. Никто из четверых, находившихся в кабине, спастись не мог: вероятнее всего, они погибли уже при взрыве. Тем не менее мы ещё долго бродили вокруг, временами проваливаясь в снег по пояс, всё-таки надеясь хоть кого-нибудь отыскать. Ил громко звала Марка и Шуру по имени. И вдруг её голос смолк, оборвавшись на полуслове. Я резко обернулся: Ил стояла замерев, в её глазах метался испуг. Я повернул голову в ту сторону, куда смотрела она.
От пропасти до скалы цепочкой растянулись Синие Псы. Я узнал их сразу, хотя и ни разу не видел. Внешне они чем-то походили на чау-чау, но размером превосходили сенбернара. Оказалось, что они не синие в буквальном смысле: густой подшёрсток абсолютно чёрный, но остевые волосы, наиболее густые в роскошной гриве, отливают сизым, как вороново крыло. Псы не нападали. Просто молча стояли и смотрели на нас. Такая же цепочка преграждала нам путь с другой стороны карниза.
Стоявший рядом со мной Джой вскинул карабин.