Круг обреченных
Шрифт:
— Ты что делаешь, скотина? — взвизгнула Карина и разъяренной кошкой кинулась на обидчика.
Едва обернувшись, тот молниеносно махнул рукой, и женщина отлетела в угол комнаты. Послышался грохот падающих предметов.
И вот сюрприз: на пороге комнаты возник Алексей Васильевич Зверев…
— Куда скрылась девка? — без предисловий начал он. — Где ты ее спрятал?
— К-какая девка? — еле вымолвил Рустам.
— Какая? Которую привезли вчера вечером. Которая лежала у тебя в смотровой, паскуда! Какое
— Я… Я ничего не понимаю. Это недоразумение. Я никаких заданий не давал. Я и имени-то ее не знаю. Ей нужна была операция на руке…
— Какая, к чертям, операция? Ты что, не мог сам нарыв вскрыть?
— Но почему я обязан? Это не мои функции… Я был расстроен, я не мог…
— Ты был расстроен? Кто тебе поверит? Разве умеешь расстраиваться? Ты сделал из девки посыльного, хитрая восточная сволочь! Говори куда она побежала?
— Я не знаю ничего! Оставьте меня в покое! Я требую, чтобы меня немедленно связали с Бесединым! Это произвол. Вы ответите!
Каримов смог наконец подняться.
— Я отвечу? Сначала ответишь ты! Игорь давай!
Новый удар свалил Рустама с ног. Карина вскочила, кинулась как кошка на охранника опять отлетела в угол.
— Вы оба ответите. — Зверев бросил взгляд на лежащую Карину. — А ну-ка, бойцы, покажите ученому, чем занималась его подруга при выполнении особых заданий.
Двое качков накинулись на лежавшую на пол женщину. Послышался треск рвущейся матерю визг Карины.
— Не смейте! — закричал Каримов, рванувшись из державших его рук.
Но двое других поставили ученого на колени, за волосы удерживая голову Каримова так, чтобы он видел все, что происходит в углу комнаты.
— Смотри, мразь, — цедил сквозь зубы Зверев. — Ты думал, что ты — сам Господь Бог? Ты думал, что манипулируешь нами? А мы сами имели тебя все эти годы так же, как имеем сейчас твою бабу. Мы укажем тебе твое место, гнида!
— Отпустите ее! — выл Каримов. — Убейте меня, но отпустите ее!
— Ничего с ней не сделается. Пока. Она к таким манипуляциям привычная.
— Подонки! Выродки! — визжала женщина. — Не верь им. Рустам!
— Я умоляю вас, отпустите ее!
— После того, как ты скажешь, куда скрылась девка. Иначе на куски твою Карину порвем, слышишь?
— Но… я… ничего не знаю! Клянусь Аллахом! — зарыдал ученый.
Уже под утро Зверев связался по радиотелефону с Бесединым.
— Я с базы. Бесполезно. Они ничего не знают, — устало проговорил он.
— А врач из больницы?
— Прессовали два часа. На нем места живого нет. Этот тоже ничего не знает.
— Ты понимаешь, что произошло? — зловещим шепотом произнес Беседин. — Если эта паскуда слышала наш разговор, ты понимаешь, чем это грозит? Ты должен найти ее из-под земли!
— А я чем занимаюсь всю ночь? — рявкнул Зверев. — Больницу перевернули,
Лельке действительно повезло в ту ночь несказанно. Охранники не обратили внимания на безликое существо в медицинском халате и колпаке — потрясающем средстве маскировки делающем всех людей на одно лицо.
Так Лелька получила необходимую фору. Ибо первым действием конвоиров был поиск беглянки на территории больницы. И лишь через двадцать минут они решились сообщить о пропаже Звереву. В это время последняя электричка уже двигалась по направлению к городу.
Ориентировка на опасную преступницу, женщину-киллера с льняными волосами и голубыми глазищами, похожую на киллера, как Дюймовочка на Синюю бороду (впрочем, может быть, именно так и выглядят женщины-киллеры, кто знает?), так вот, ориентировка в районе, подчиненном Звереву, была доведена до сведения уже через пятнадцать минут. На Финляндском вокзале Петербурга ее уже ждали. Но Лелька, ведомая подкорковым чутьем, вышла раньше, там, где остановка электропоезда соединялась со станцией метрополитена, к тому же за пять минут до объявления розыска. И нырнула в подземку. И ускользнула таким образом из зоны влияния полковника.
— Если ты не найдешь эту сучку, считай, что остался без головы, — шипел Беседин. — Где были твои охранники? Почему она удрала из-под их носа? На черта ты мне нужен, если не в состоянии обеспечить безопасность объекта!
— А что я делал пять лет?! Виновные наказаны. В конце концов, это первый прокол.
Беседин конечно же не был оповещен о ЧП с Мишаней, и делать этого Зверев, разумеется, не собирался.
— В данном случае вполне достаточно одного раза! — вскричал Беседин. — Первого и последнего.
— Никуда она не денется. Она же наркоманка. Значит, будем пасти ее в местах торговли наркотой.
— Если она раньше не проболтается кому-нибудь.
— Да кому она проболтается? Она, может, и не слышала ничего. Ей же такую дозу вкатили еще по дороге на базу, наверняка в отключке была. Да даже если и проболтается, кто ей поверит? Потом, она здесь проездом. Наверняка перепугана и постарается уехать. Я выставлю своих людей на вокзалах, в аэропорту. На всех выездах из города. Не проскочит.
— Что Каримов?
— Лежит как мешок с дерьмом. Баба его — та матерится, как извозчик, но хоть не воет. А этот растекся слюнями.
— Это хорошо. Его и следовало деморализовать. Глаз с них не спускайте.
Утром я приеду. Должно поступить сообщение от иранцев. Если бы не эта чертова девка, как хорошо бы все складывалось, Алексей!
— Все будет нормально, Евгений Юрьевич! Поверьте чутью бывшего чекиста.
— Твои бы слова да Богу в уши. Все. До утра…
В трубке пошли короткие гудки.