Круг
Шрифт:
Марго подумала об отце и невольно улыбнулась.
— Не любишь спорт, да, Элиас? Тогда что ты там делал? Наблюдал? Подглядывал? Дрыхнул? Или читал «Братьев Карамазовых»?
— Может, поговорим о том, что действительно важно? — оборвал ее Элиас.
Марго с трудом удержалась от колкой реплики.
— А что важно?
— Давид тоже ушел из паба…
На сей раз ему удалось привлечь ее внимание. Тучи разъехались, как молния на куртке, показав белую грудь луны, и снова сомкнули ряды.
— Что?
— Да-да, через несколько секунд.
— Хочешь
— …что Давид тоже не смотрел матч, но никому не было до него дела, разве что Саре.
— Сара была с ними?
— Да, сидела за столиком — и никуда не уходила. Позже Давид вернулся, а Юго — нет, как ты знаешь.
Марго насторожилась.
— Сколько он отсутствовал?
— Не знаю, не засекал. Сама понимаешь, я тогда и представить не мог, что происходит. Заметил, что Давид вернулся, только и всего.
Сара училась на подготовительном отделении, как Давид и Юго, и была самой красивой девушкой лицея. Она коротко стригла свои белокурые волосы и обожала маленькие задорные шляпки. Сара, Давид, Юго и еще одна девушка — Виржини, темноволосая коротышка в очках, со стальным характером, — были неразлучны.
— Зачем ты все это рассказываешь? Хочешь, чтобы я навела отца на мысль о допросе Сары?
Элиас улыбнулся.
— А ты сама не хочешь разузнать подробности?
— В каком смысле?
— Ну, ты ведь дочь своего отца, так? Кому, как не нам, провести небольшое расследование внутри лицея?
— Ты это несерьезно.
Элиас встал. Он был выше Марго на целую голову.
— Еще как серьезно.
— Ты рехнулся, Элиас!
— Итак, что мы имеем на данный момент: Юго обвинен в убийстве, его нашли на месте преступления. Давид покинул бар почти сразу вслед за ним, Сара все видела, но молчит; четверо лучших второкурсников — то есть четверо самых блистательных молодых умов на десятки километров вокруг — составляют неразлучную компанию. Признай, что под этим углом события и факты выглядят совсем иначе, так? Что-то не сходится.
— И ты хочешь в это влезть? Зачем?
— Пораскинь мозгами. Кто стоит вровень с четверкой — по мозгам?
Она покачала головой.
— Положим, я соглашусь… Что мы предпримем?
Юноша одарил ее широкой улыбкой.
— Если один из них как-то замешан в деле, он будет опасаться твоего отца, легавых, преподов — всех, кроме других учеников. Это наш шанс. Мы будем за ними следить и посмотрим, что выйдет. Тот, кто это сделал, рано или поздно выдаст себя.
— Я и не представляла, что ты настолько чокнутый.
— Задумайся, Марго Сервас. Тебе не кажется странным, что Юго — он ведь такой крутой — попался, как лох?
— Зачем мне тебе помогать?
— А затем, что я знаю, как ты его любишь, — ответил Элиас, понизив голос и глядя в землю. — Кроме того, ни одна невинная душа не должна ночевать в тюряге, — добавил он непривычно серьезным тоном.
— Туше… — Марго с тревогой взглянула на заросли лабиринта.
Молния разорвала завесу ночного неба, на мгновение осветив ровные ряды изгородей, а Марго посетило пугающее озарение.
— Ты хорошо понимаешь, что это означает? — спросила она изменившимся голосом.
Элиас взглянул на нее, и она увидела в его глазах сомнение и страх.
— Если
Воскресенье
17
«Юбик Кафе»
— С кофеином, — сказал Сервас.
— Мне тоже, — произнес Пюжоль.
— Аналогично, — поддержал Эсперандье.
— А я, пожалуй, выпью… чаю, — объявила Самира Чэн и вышла из совещательной комнаты, чтобы «обслужиться» в автомате с горячими напитками, стоявшем у лифтов.
Венсан включил кофеварку.
Воскресенье, 13 июня. 9 часов утра. Сервас украдкой разглядывал своих помощников. На Эсперандье были футболка Kaporal в обтяжку — она подчеркивала, что подчиненный майора холит и лелеет свою мускулатуру, — и джинсы с заплатками на коленях. Мартен не сразу привык (да и привык ли вообще?) к такой манере одеваться, но, когда в отдел пришла Самира Чэн, модные пристрастия Венсана неожиданно показались ему почти… обоснованными. Этим июньским утром наряд Самиры выглядел вполне умеренным: расшитая монетками жилетка поверх футболки с надписью «DO NOT DISTURB, I'M PLAYING VIDEO GAMES», джинсовая мини-юбка на ремне с большущей пряжкой и коричневые ковбойские сапоги. Мозги сотрудников всегда интересовали Серваса гораздо больше их внешнего вида, а после прихода Венсана и Самиры показатели раскрываемости по Отделу криминальных расследований у его группы стали лучшими. Ни для кого не было секретом, что за официальным фасадом розового города, кичащегося уровнем жизни, культурным наследием и динамичным развитием, скрывается уровень преступности, намного превышающий средний по стране.
«Оставьте старушонку с сумочкой на ночной улице, — любил говорить Сервас, — и половина подонков-скутеристов слетится, чтобы ограбить ее. Возможно, они даже перебьют друг друга за добычу». Впрочем, ждать ночи нужды не было: в жилах Тулузы безостановочно гуляла отрава городской преступности. Офицеры Управления по борьбе с организованной преступностью имели дело с волной преступлений против личности, вооруженными ограблениями и ростом незаконного оборота наркотиков. Организованная преступность, как и другие секторы экономики, руководствовалась простой и понятной идеей: рост и удовлетворение пожеланий «акционеров». Чиновники мэрии и члены преступного сообщества одинаково серьезно относились к статистическим данным, но в условиях кризиса у бандитов показатели были явно выше, чем в легальном секторе экономики.
Городские власти, само собой разумеется, хотели обуздать преступность, и кому-то из чиновников пришла в голову «блестящая» идея, доказывающая полное непонимание природы преступности. Мэрия создала Управление покоя. Странно, что не Управление сексуальной свободы для борьбы с насильниками или Управление здорового образа жизни — ради пресечения торговли наркотиками. Например, на площади по соседству с комиссариатом, где сыщики и таможенники проводили регулярные рейды, разгоняя — на несколько часов, не больше — наркодилеров и торговцев контрабандными сигаретами (потом они возвращались на насиженные места, как муравьи из разворошенного муравейника).