Круг

Миньер Бернар

— Послушай, Марианна, я… я не думаю, что он виновен… я… ты должна мне доверять, я найду убийцу.

— Доверять тебе? Я ничего не понимаю… Мысли путаются, я схожу с ума от мыслей, все время представляю себе Юго — он там совсем один, и это невозможно пережить. А ты… ты забываешь позвонить, ничего мне не говоришь, ведешь себя как ни в чем не бывало, позволяешь следователю запереть моего сына, уверяя меня в его невиновности… Как я могу доверять тебе?

Сервас хотел что-нибудь сказать, оправдаться, но он знал, что делать этого не стоит. Не сейчас. Бывает время для спора и оправданий — и время

для молчания. В прошлом он совершил эту ошибку — хотел оправдаться любой ценой, оставить за собой последнее слово. Такая тактика не работает. И никогда не заработает. Он усвоил урок… И промолчал.

— Ты слушаешь?

— Только это и делаю.

— Пока, Мартен.

Она отсоединилась.

Понедельник

19

Риски

В понедельник утром Сервас отправился в морг за результатами вскрытия. Полупрозрачные стекла. Запах чистящих средств. Длинные гулкие коридоры. Прохлада. За одной из дверей кто-то рассмеялся, потом наступила тишина, майор снова остался один на один со своими мыслями и продолжил спускаться на цокольный этаж.

Сервас вспоминал маленького мальчика, который приплясывал и бегал кругами вокруг матери. Приплясывал и смеялся в лучах солнца. И его мать тоже смеялась.

Он прогнал воспоминание и прошел в автоматически раздвигающиеся двери.

— Приветствую вас, майор, — сказал Дельмас.

Мартен бросил взгляд в сторону высокого прозекторского стола, на котором лежало ее тело. С того места, где он стоял, был четко виден красивый профиль Клер Дьемар. Правда, патологоанатом аккуратно вскрыл черепную коробку, и серое вещество мозга блестело в свете неоновых ламп. Та же участь постигла и тело, разрезанное в форме буквы «игрек». Рядом, на подстилке, в герметически закрытых емкостях плавали внутренние органы. Все остальное было выброшено в бак для анатомических отходов.

Сервас подумал о матери.

С ней поступили так же. Он отвел взгляд.

— Итак, — произнес розоволицый голубоглазый коротышка, — вас наверняка интересует, умерла ли она в собственной ванне? Должен заметить: утопленники — настоящая проблема, а с теми, что утонули в ванне, просто беда.

Сыщик послал Дельмасу вопрошающий взгляд.

— Диатомовые водоросли, — пояснил тот. — Их полно в реках, озерах и океанах… Когда человек вдыхает воду, они распространяются по всему организму. На сегодняшний день водоросли — лучшее доказательство утопления. Плохо то, что пресная водопроводная вода крайне бедна диатомовыми; понимаете, о чем я?

Патологоанатом снял перчатки, выбросил их в урну и пошел к автоклаву мыть руки.

— Следы ударов трудно толковать из-за утопления; хорошо еще, что тело недолго пробыло в воде.

— Значит, следы ударов есть? — переспросил Сервас.

Дельмас показал на собственный затылок розовой пухлой ладонью в мыльной пене.

— Гематома на темени и отек мозга. Удар нанесен с большой силой, тяжелым предметом. Он мог оказаться смертельным, но я склонен считать, что жертва утонула.

— Склонны считать?

— Как я уже сказал, дать точное заключение в случае утопления всегда непросто. Возможно, анализы скажут

нам больше. Если содержание стронция в крови сильно отличается от нормы и близко к уровню содержания его в воде, где нашли тело, мы можем практически на сто процентов быть уверены, что жертва умерла в этой чертовой ванне…

— Угу.

— То же относится к трупным пятнам: пребывание в воде замедлило их образование. Гистологическое исследование мало что дало…

Дельмас выглядел очень раздосадованным.

— А фонарик? — спросил Сервас.

— В каком смысле?

— Что вы об этом думаете?

— Ничего. Объяснять — ваше дело. Я оперирую фактами. Она запаниковала и отбивалась так отчаянно, что веревки оставили на теле глубокие раны. Вопрос в том, когда именно это произошло. Вот почему я исключаю предположение о смертельном ударе по черепу…

Уклончивость эксперта начала утомлять сыщика. Дельмас был очень компетентным специалистом, но уж слишком осторожен.

— Мне бы хотелось получить заключение, чуть более…

— Точное? Я составлю официальный документ, как только будут готовы анализы, а пока я на девяносто пять процентов уверен, что в ванну она попала живой и там же и утонула. Не так мало, учитывая обстоятельства, согласны?

Майор представлял себе панику молодой женщины, ужас, разрывающий ее грудь при виде подступающей воды, удушье — он испытывал такое же в тот декабрьский день, когда едва не умер в накинутом на голову пластиковом пакете. Майор думал, насколько бесчувственным был человек, наблюдавший, как умирает Клер. Патологоанатом прав: интерпретировать факты — работа полиции. Сервас понимал — он имеет дело с незаурядным убийцей.

— Кстати, вы читали газету? — поинтересовался Дельмас.

Сервас бросил на него непроницаемый взгляд. Он помнил статью, которую прочел в палате Элвиса. Врач взял со столика экземпляр «Ла Депеш» и протянул сыщику.

— Страница пять. Вам понравится.

Мартен листал газету, нервно сглатывая. Долго искать не пришлось — заголовок был набран крупным шрифтом. «Гиртман пишет полиции». Черт, черт, черт! Статья была короткой, всего несколько строк. В ней говорилось о мейле «майору Сервасу из уголовной полиции» от кого-то, кто назвался Юлианом Гиртманом. «По словам нашего источника в полиции, на этом этапе невозможно достоверно установить, идет речь о „швейцарском убийце“ или о самозванце…» Автор процитировал фразу из более ранней статьи: «…майор Сервас — тот самый полицейский, который зимой 2008–2009-го расследовал сен-мартенские убийства». Мартен с трудом сдерживал гнев.

— Гениально, да? — бросил врач. — Хотел бы я знать, какой придурок слил информацию. Но протекло явно у вас.

— Мне пора, — сказал Сервас.

Эсперандье слушал «Knocked Up» Kings of Leon, когда Сервас резко распахнул дверь отдела.

— Кажется, кто-то очень зол…

— Пошли.

Эсперандье посмотрел на шефа. Понял, что вопросов лучше не задавать, снял наушники и встал. Мартен успел выйти из комнаты и стремительно направился по коридору к кабинету начальства. Они миновали противопожарную дверь, закуток для посетителей с кожаными банкетками и ворвались в секретариат.