Круги от камушка
Шрифт:
– Подожди секунду… Ага… ага… Давай дальше?
– Он вышел, да. Я ему стал объяснять, что она там заперлась, бухая, в истерике, хер знает что может сделать, и газ, и воду, и поджечь, там. Или просто с окна бросится. На телефон тоже не отвечает ни фига. Ну, он, короче, нормальный мужик оказался. Посмотрел на замок, побежал домой, у него в сейфе ружье какое-то было…
– «Сайга».
– Что?..
– Карабин так называется. «Сайга-двенадцать».
– А.
– Ничего-ничего. Продолжай.
– Короче, он замок разъебал, мы забежали… извините… а закурить можно? Вообще всего пиздячит… как вспомню… не могу просто…
– Конечно. Вот, держи мои.
– Спасибо. Ну и, в общем. Везде свет горит, ванна открыта, и Нелька… на батарее… бляя… еб твою, как вообще… багровая вся, язык этот… мы ее сняли, короче, я пока «скорую» вызывал, дядя Саша ей реанимацию делал. Он в армии был, еще в первую чеченскую, все умеет, как надо. Массаж сердца, я только в фильмах видел, и там вообще не так было. Мне сказал ей пульс проверять, на шее, и искусственное дыхание делать. Пульса у нее не было сначала вообще. Потом он говорил, что она недолго висела, типа еще не посинела даже толком. Но все равно уже сердце встало. Ну, он ей давит, короче… я даже не знал, что так быстро надо давить. Как на швейной машинке. Я в рот ей дую. А пульса нету и нету. Не знаю, сколько мы так. Он потом сказал – минуту или две, не больше. Наверно, иначе бы просто не получилось ни хуя. Потом она как-то так, задышала вроде, что-то вроде пульса началось такое, хуевенько, но хоть что-то. Дядь Саша, правда, сказал не останавливаться, пока «скорая» не приедет. Типа, иначе все равно пиздец. Он когда устал – я вместо него давил. Бля, тяжело, вообще. Мы, врачам, кстати, сказали, что она дышит еще, а то на трупак они бы только к утру приехали. Еще повезло, бригада была нормальная, сразу как зашли, увидели – нас выпиздили нахуй, стали ее колоть, этот… электрошок подключили, звонят в больницу, типа срочно давайте реанимацию готовьте. Их оттуда посылают, я слышу, типа ночь, выходные, какая реанимация, все ушли уже, все равно сдохнет, а они на них матом, блядь. В общем, увезли, а мы сидим такие охуевшие. Минут двадцать прошло, как я пришел, я потом понял. Если бы я не бежал, а шел –
– Да, досталось тебе, конечно. Надеюсь, с Нелли все обойдется. Она записку писала, наверное, поэтому вы и успели. Скажи, а про ее сестру ты в курсе?
– Про Катьку? А что? Не…
– В общем… она тоже сейчас в реанимации.
– Чее?! Катька? Че за хуйня? Она-то что?? Тоже, что ли?!
– Нет, там хуже. Если может быть хуже. Она беременна была. Решила сделать аборт. А поскольку…
– Какой аборт, нахуй?! Она мне все уши пропиздела, что никогда не сделает!! Да я знал про нее, че смотрите! Это мой ребенок вообще… был… Блядь, да что за уебанство, что за пиздец, бля, какого хуя!! Катька, еб твою мать! Дура пизданутая! Ебббааать. Она в больнице тоже? Там же?
– Да, там же. Жива, но тяжелая, кровь надо переливать. Как получилось: несовершеннолетнюю в гинекологию не примут без согласия матери, поэтому она пошла на нелегальный аборт. Собственно, это тот же гинеколог из поликлиники, но в нерабочее время. Мы знаем про него конечно, но не трогаем, пусть лучше у него скребутся, чем у левых каких-нибудь. Обычно с ним проблем не бывает… но тут, как говорится, рука дрогнула. Что-то он там ей проколол, началось кровотечение. Еле успели до больницы довезти, врачи сказали. Это вечером было, часов в девять – я думаю, Нелли как раз и сообщили, когда она с тобой закончила говорить. Так что не убивайся так уж, не только из-за тебя она так решилась.
– Ну еб же блядь твою! Ну в рот же ебаный пиздец, через жопу нахуй, троепиздие охуевшее размудоблядское! Ебаный в рот! Извините, товарищ майор, ну не могу просто, бля… я иначе шизанусь нахуй… Гребаная жизнь, ненавижу это все, поймал бы кто это придумал – ноги бы в жопу забил! И яйца в рот, бля! Пиздееец…
Костик дернулся, но тут же взял себя в руки.
– Да переночую, че там. У меня тут… – он нервно заржал – …даже зубная щетка есть. Если в ванну смогу зайти, конечно.
Разные люди отмечают день рождения по-разному. Один – в консервной банке на орбите, другой – пьяной мордой в салате, третий – возле больничной койки, на которой спит любимая женщина. Жизнь вообще, как гиперактивный подросток: не выносит однообразия.
Конец ознакомительного фрагмента.