Круги по воде
Шрифт:
Весь май Инга каждый божий день клялась, что будет писать, что смотреть будет только на женщин и детей. Славка тоже, в свою очередь, обещал писать исправно, смотреть – на мужчин и детей. А потом не до ежедневных обещаний стало – сессия началась. Хотя они и учились на разных факультетах, но готовились всё равно вместе. Так не скучно. А в день последнего экзамена сильно поссорились.
Встретились в холле. Инга, уставшая донельзя, но счастливая, что отстрелялась, и при этом немного грустная – разлука предстоит. А Славка –
– Слушай, – сказал он. – Тут дело такое. У меня друг в общаге живёт… – Многозначительно замолчал.
Но Инга не поняла его.
– И что?
– Как – что! – возмутился Славка. – Его соседи уехали уже, а самого до вечера не будет. Вот он мне ключи оставил. Пойдем, а? – даже подмигнул ей.
– А что там делать? – мигом «включила дурочку» Инга.
– Как что? – рассердился Славка. – Мы уже вон сколько времени встречаемся, а я тебя ещё ни разу…
– Чего ни разу? – тут уже Инга рассердилась. – Я девушка порядочная! И абы где и абы как несогласная. И вообще – я устала. Может, просто погуляем? Погода хорошая.
– Погода! – Славка качнулся на каблуках. – В общем, не хочешь – не надо.
И ушёл.
Инга потом полвечера ревела. Всё ждала, что позвонит. Не позвонил. А утром следующего дня Славка уехал домой, до сентября.
Позвонил через неделю.
– Извини меня, – сказал он. – Неправ был.
– Ну что ты! С жилищными условиями у нас, конечно, не очень, но всё ещё будет.
– Будет, – согласился Славка, – только сейчас хочется…
Помолчали.
– Ты что всё лето делать будешь? – спросил Славка.
– Работать, наверное, – ответила Инга. – В кафе каком-нибудь. А ты?
– Тоже. В охране. Знакомые устроят. Сейчас же отпуска, с людьми напряжёнка – возьмут. Ты там только не влюбись ни в кого без меня, ладно?
– Ладно, – согласилась Инга. – Я тебе сегодня напишу. Хорошо?
– Я тебе тоже сегодня напишу. Пока.
– Пока.
Глава II. 1997 г. Первое полугодие
Инга устроилась до сентября официанткой в летнее кафе в скверике, что неподалёку от дома. В первый же рабочий день увидела, что в одной с ней смене работает парнишка из её университета, тоже новоиспечённый второкурсник с факультета Бизнеса. Инга даже знала, как его зовут, – Витя.
Парнишка внешне, правда, не сильно-то и примечательный: в очках, сутулый, ботаник. Но по университету шепоток шёл, будто бы он – сын местного криминального авторитета Сметаны. Инга не верила. Ну не похож парнишка на отпрыска крутого папочки! И одет просто, и ведёт себя скромно.
В конце смены Витя подошёл к ней.
– Ты – Инга, да? – спросил он.
– А ты – Витя. Я тебя в университете видела.
Витя улыбнулся. Тепло так.
– Домой не спешишь? Можно тебя мороженым угостить?
Вскоре они сидели на лавочке в скверике и ели сливочные брикеты. Смеялись. Витя оказался мальчиком начитанным, знал много интересных историй. При этом говорил
Сама она тоже очень любила книги, но стеснялась этого – кто сейчас читает! А если и читают, то только модную мутотень да журнальчики в духе «Космополитен». А про классиков в обществе вообще даже упоминать неприлично.
В общем, девушка душу отвела. Но всё равно замаячил в ней вопрос. Инга его таила, таила, но так и не сдержалась, спросила:
– А это правда, что про тебя в университете говорят?
Витя тут же помрачнел, но ответил:
– Правда. Думаешь, я крутой?
– Нет, – ответила Инга, – ты милый. Просто странно, что у такого отца – такой приятный сынок.
– Он папаша мне только биологический. Мы с мамой от него уже давно ушли.
Он так и сказал: «Мы с мамой».
– Правда, он тогда таким крутым авторитетом не был. Хотя он и сейчас обычный уголовник. У меня ведь даже фамилия другая, из принципа. Прищепа. Это мамина девичья фамилия.
– То есть ты с отцом вообще не общаешься? – спросила Инга.
– Почему же? – Витя пожал сухими плечами. – Иногда. По праздникам. Раньше он ещё алименты платил. Брали. – Витя вздохнул. – Мама у меня – воспитательница в садике, с деньгами туго. Вот и брали, алименты всё-таки.
– Ой, да не оправдывайся! Сейчас у всех туго. Время такое.
– Время, – вздохнул Витя. – А знаешь, как стыдно, когда у тебя такой отец?
Инга даже глазами захлопала от удивления, а Витя продолжил:
– В школе раньше тыкали этим, а как перестройка началась, сразу на задних лапках затанцевали. Оценки завышали. Я пришёл к директору, говорю: прекратите, а то стекла все перебью. А она знаешь что?
– Что?
– Делай, что хочешь! Главное, чтобы папа в школу не приходил.
Инга не сдержалась – фыркнула. Тут же смутилась. Но Витя тоже улыбнулся.
– Я тогда учиться стал, чтобы оценки по правде хорошие были. С медалью закончил, – сказал он с гордостью. – Вот поступил. Тоже сам. Без папочки. Думаешь, я странный?
– Думаю, – согласилась Инга. – Сметана, говорят, весь Левый берег держит, денег, поди, у него немерено. А ты отказываешься.
– Думаешь, деньги – это свобода? – спросил Витя.
Инга кивнула: именно так она и думала.
– Нет, – возразил Витя. – Свобода – категория нравственная, а не материальная. Для несвободного человека любые деньги злом обернутся.
Эти слова поразили Ингу в самое сердце. Да и сам Витя.
Все из окружения девушки каждую копейку считали, злились на несправедливость судьбы, твердо веря, что настоящие деньги можно только украсть. Нет, никто не воровал, конечно, но плакались, что родители в своё время не научили. Варясь во всём этом, Инга кожей впитала, что деньги – это всё: богатство, почёт, слава. Свобода. Настоящая. А то, что в стихах Пушкина, – это фуфло, трёп богатенького дядьки.