Круги в пустоте
Шрифт:
Он немедленно разделся, сунул в руки испуганному Синто свои благородные тряпки и лихо сиганул в воду. Ух! Холодная! Небось, со дна ключ бьет! Конечно, не море, не озеро и даже не городской бассейн № 22, но хоть что-то… Пускай здесь всего-то метров пять в поперечнике и особо не поплаваешь, пускай глубина тут едва ли по грудь — но по сравнению с сухой степью и это счастье!
Счастье, однако, длилось недолго. Левую ступню пронзила острая боль, Митька сейчас же взвыл и пулей выскочил на берег. Обеспокоенный Синто тут же бросился к
Укус был что надо. Чьи-то зубки оказались хоть и мелкими, но частыми и острыми. Из множества маленьких ранок обильно сочилась кровь. И болело весьма основательно.
— Ничего себе! — присвистнул Синто, присев на корточки и разглядывая Митькину ступню. — Это же мниглу-хьорло небось!
— Что за зверь? — страдальчески вопросил Митька.
— Ящерица такая, водная. Это тебе еще повезло, что тут она, видать, маленькая. А вырастают и до полутора локтей. Взрослая тебе бы ногу оттяпала. И непростые они ящерицы, в них могут водяные духи жить.
— Что, ядовитые? — напряженно спросил Митька. Блин, как не вовремя уехал кассар. Если что — не князя же о помощи просить.
— Да нет, просто кусачие, — успокоил его Синто. — Только все-таки так оставлять нельзя. Мало ли какая гадость у нее к зубам прилипла, потом гниль по жилам пойдет… Это ж такая поганая тварь… Ты присядь и протяни ногу, я сейчас.
Осторожно, но уверенно обхватив Митькину лодыжку, он обтер ладонью кровь — а потом стал делать странные движения, точно отгонял невидимых мошек. При этом он чуть слышно шептал что-то, но, сколько Митька ни напрягал слух, разобрать слов не мог.
— Вот и все, господин… ой, прости, Митика. Теперь никакая зараза не привяжется. Попробуй встать. Опираться на ступню можешь? Ну вот и хорошо. Давай я помогу тебе одеться, и уйдем отсюда поскорее. А то еще кто заметит, князю донесет. Хоть ты ему и гость, а мало ли…
— Ты что же, колдовал? — заинтересованно спросил Митька, когда они убрались подальше от парка. — Ну, когда шептал.
— А, — отмахнулся Синто, — разве это колдовство? Это же так… это у нас каждый знает. Чтобы всякая нечисть не привязалась. Есть такие мелкие воздушные демоны, они слетаются на запах крови и приносят болезни.
— Знаю я таких демонов, — улыбнулся Митька. — Комары называются.
— Нет, не комары, — не реагируя на юмор, сообщил Синто. — Эти такие, что не различишь глазом. И гораздо вреднее.
— А, тогда, значит, микробы! — в олларском языке, понятное дело, такого слова не нашлось, пришлось произнести по-русски.
— Я не знаю, кто такие «мико-рообы», — ответил Синто, — но майло-тманагу очень опасные. Надо сразу же им сказать запрещающие слова, тогда отвяжутся. А коли не отвяжутся, тогда и впрямь колдуна зовут. Ты не бойся, я их хорошо прогнал. К вечеру уже и болеть перестанет, а дня через два и ранки затянутся.
— Ладно, пошли. Чего мы еще не видели?
— Ну… — задумался Синто, — вон там, справа — покои господина князя, а вот в этой башне, что впереди,
— А еще куда нельзя? — перебил Митька его горестные воспоминания.
— Нельзя в оружейную, она в северном крыле. Нельзя на стены, где камнеметы стоят, никому вообще знать не положено, сколько их и как они расставлены. Только все и так знают. Еще нельзя в темницу. Вон, видишь, где серые камни? Там в нее главный вход. А сама темница под землей. Тут у нас вообще под землей много чего, все под замком вдоль и поперек изрыто.
— Ух ты! — восхитился Митька. Там, в прежней московской жизни, он одно время сильно интересовался подземельями, читал про диггеров книжку «Преисподняя». Хотелось слазить и самому, но не с кем было. Саньке и Илюхе такое неинтересно, а больше из класса никому и не предложишь — покрутят пальцем у виска. Какой дурак по своей воле полезет в грязь и в темноту, где запросто можно и заблудиться, и потонуть, и кости переломать? Тем более, если поймают — то нехило взгреют.
— Да тут в каждой башне есть подземный ход, — продолжал Синто. — Чтобы ежели враги ворвутся, без помехи убежать. Сказывают, ходы эти далеко-далеко тянутся, чуть ли не до самого Сарграма.
— И в нашей башне тоже есть вход? — задумчиво протянул Митька.
— А то! — подтвердил Синто. — Только он скрыт искусно, я не знаю, где. Да и знал бы, соваться не стал. Чего он мне сдался?
— Слушай, а тебе никогда не хотелось убежать? — напрямик спросил Митька. — Сам же говоришь, как тут лупят. Куда-нибудь далеко… где этого вашего князя нет.
— Хотелось, — помолчав, признался Синто. — Я даже и убегал. Давно, лет пять уже тому. Глупый был. Обиделся на Наставника, решил удрать. Спрятался в телеге, тут как раз зерно привезли, разгрузились и обратно поехали. Я под пустыми мешками и укрылся.
— Ну и как? — с замиранием спросил Митька.
— Сам видишь… К полудню меня хватились, к вечеру нагнали телегу. Господин князь, он же все видит, где что… у него и камни такие волшебные есть, что далекое показывают как близкое. Бесполезно бежать. Отовсюду достанут.
— И что? Высекли? — сочувственно вздохнул Митька.
— Если бы, — сумрачно сказал Синто. — Гораздо хуже. Даже не хочу рассказывать. Зато наука — от судьбы не бегать. Уж коли на роду написано рабом быть — так и будь. Высокие Господа каждому его место определили, еще до рождения.
— Фигня это, по-моему, — уверенно возразил Митька. — Просто пока тебе еще не повезло. Но повезет, ты не сомневайся. Ты обязательно убежишь.
— Да мне уже повезло, — улыбнулся Синто, — ведь господин князь меня тебе подарил. Так мне и бегать уже незачем.