Круглая Радуга
Шрифт:
Был такой себе парень по имени Гектор,
Обожал он стартовый эректор,
Но хлюпы и хлопы
Резких спадов давления
Повредили гидравлику и он поменял своё мнение.
Каждый молодой Американец по очереди подымается на ноги (если ему удаётся), подняв свой бокал, и поёт о разных способах Заниматься Этим с А4 или с оборудованием её обеспечения. Слотроп не знает, что это они для него поют, и они тоже о том не догадываются. Он наблюдает перевёрнутую
Один парень, по имени Джек Маккой,
Перепихнулся с боеголовкой,
Жена, как узнала,
Ушла сразу,
Так он избавился от тупой заразы.
Русские пьют молчком, без передыху, пристукивают ботинками, хмурясь, возможно пытаются перевести эти лимерики. Американцы здесь по разрешению Русских, а может наоборот. Кто-то всучивает Слотропу снарядную гильзу, холодную как лёд, по стенкам сползает пена. «Опаньки, мы не ждали ещё и Англичанина. Крутая вечеринка, а? Зависай тут—он через минуту явится».
– Он это кто?– Тысячи тех светящихся червячков подёргиваются по всему полю зрения Слотропа, а его нога с покалыванием начинает приходить в себя. О, пиво тут и впрямь холодное, холодное и горькое от хмеля, нет смысла переводить дыхание, глотай, пока не выхлыщешь до дна—хаххх. Его нос выныривает облепленный пеной, усы его тоже белы и пузырчаты. Вдруг разносятся крики с краёв компании. «Вот и он! Вот он!» «Дайте ему пива!» «Привет, Майор, красава, сэр!»
Был техник по имени Урбино
Он перепихнулся с турбиной
Сказал: «Выходит глаже,
Чем с женщиной даже,
И намного дешевле, чем креплёные вина!»
– Что за дела?– Задаёт вопрос Слотроп поверх пены следующего пива, что только что материализовалось в его руках.
– Это майор Марви. Его прощальная вечеринка.– Мамочки Марви уже все хором поют «Наш Друг Весёлый Парень». С чем никто не станет спорить, если хочет, чтоб и ему стало хорошо, такое тут не может не сложиться впечатление...
– Э, а куда он едет?
– Отсюда.
– Думал, он тут для контакта с теми из Джи-Эл.
– Конечно, а ты думал кто платит за всё за это?
Марви тут, в свете подземелья, ещё менее привлекателен, чем был в лунном свете на крыше того товарного вагона. Валики жира, выпученные глаза и блестящие зубы здесь серее, выступают грубее. Полоска пластыря по-спортивному наклеенная поперёк переносицы и лилово-жёлто-зелёная окраска вокруг одного глаза свидетельствуют о его скоростном спуске с железнодорожной насыпи в прошлую ночь. Он пожимает руки своим доброжелателям, выдавая мужские нежности, уделяя особое внимание Русским—«Ну могу поспорить, ты это разбавил водкой.
– Вот он!– оглушительным рёвом, уставив на Слотропа дрожащий палец,– ей-бо, Агликашка, сукин сын, хватай его, парни!– Хватай его, парни? Слотроп продолжает какое-то мгновение зырить на этот палец в лепнине вычурных выступов и завитков херувимского жира.
– Спокойно, спокойно, дружище,– начинает Йан Скафинг, в тот момент, когда к нему начинают подступать враждебные лица. Хммм... О, правильно, рви когти—он выплёскивает пиво в ближайшую голову, трахает пустой снарядной гильзой в следующую, усмотрев расселину в толпе, проскальзывает сквозь и убегает, мимо багровых лиц упившихся до отключки, перескакивая над брюхами в хаки с гирляндами блёв, прочь по глубокому поперечному тоннелю между кусков Ракеты.
– Подъём, вы долбодоны,– орёт Марви,– не дайте уйти ..х’сосу!– Сержант с мальчишечьим лицом и седыми волосами, спавший в обнимку со шприцем для густой смазки, просыпается и, вскрикнув «Капустники!», шмаляет из своего ствола прямо в пивную бочку, выстрелы отшибают ей полдна и шлют широкую струю жидкого янтаря и пены на бросившихся в погоню Американцев, половина которых враз поскальзываются и падают на задницу. Слотроп добежал в дальний конец Штольни с хорошим отрывом и зачастил там вверх по лестнице, пропрыгивая по две перекладины за раз. Выстрелы—жуткое громыханье в этом резонаторном ящике. Либо Мамочки Марви слишком пьяны, или же его спасает темнота. Слотроп переваливается через верх лестницы бездыханным.
Во втором из основных тоннелей Слотроп переходит уже в забег на длинную милю, стараясь не думать, хватит ли ему на это дыхалки. Он не одолел и 60 метров, когда погоня вскарабкивается наверх по той же лестнице позади него. Заскочив в бывший, наверное, малярный цех, он поскальзывается на полосе влажного Wehrmacht-зелёного, падает и катится по здоровенным кляксам чёрного, белого и красного, пока не замирает, упёршись в солдатские ботинки на пожилом человеке в костюме из твида, с белыми развесистыми усами: « GrussGott».
– Грю, похоже, те сзади хотят меня убить. Можно тут куда-нибудь—
Старик подмигивает, ведёт Слотропа через Штольню в другой основной тоннель. Слотроп приметил комбинезон заляпанный краской и догадывается прихватить его. Ещё через четыре Штольни, резкий поворот вправо. Это склад металла: «Смотри сюда». Старик хихикая идёт по длинному залу промежду синих полок из листов холодной прокатки, кучи алюминиевых отливок, связки 3712 штанговых штоков, 1624, 723... – «Всё будет хорошо».
– Не туда, мэн, там они на подходе.– Но этот эльф-переросток уже заводит трос от крана над головой под высокий навал прутков из никелевых сплавов. Слотроп влазит в тот комбинезон, зачёсывает свой помпадур вниз на лоб, достаёт перочинный нож и отпиливает концы усов по бокам.
– Ты похож теперь на Гитлера. Теперь они точно захотят тебя убить.– Германский юмор. Он представляется как Глимпф, профессор математики в TechnischeHochschule, Дармштадт, Научный Советник Военного Правительства Союзников, уже какое-то время: «Ну-ка, переставим их сюда».