Кругом одни лжецы
Шрифт:
В том деле не было ничего особенно, разве что благодаря ему я встретил Дэйна, хорошо узнал его и полюбил. В Сиклиффе Дэйн торговал недвижимостью и стоил больше полумиллиона, чего никак не скажешь, глядя на него. Почти все время он расхаживает в джинсах и тенниске с короткими рукавами, если только не прохлаждается в плавках на пляже.
Парень, насколько я знаю, не написал ни одного письма за всю свою жизнь, но едва ли проходила неделя, чтобы я не получил от него открытку. Иногда всего лишь пару слов: «Привет! Ты еще не окочурился?» — если я не
Я перечитал открытку:
«Есть пиво в холодильнике, кукурузное на льду и блондинка для разогреву. Приезжай пропустить стаканчик. Ландшафт заполнили мазурики. Еще безобразнее, чем ты. Красный Крест нуждается в крови, и мы развернули кампанию, так что захвати свою пукалку».
Сунув открытку в карман пиджака и смахнув остальную, еще не распечатанную корреспонденцию в ящик письменного стола, я достал, как Дэйн называл мой кольт, «пукалку» и напялил сбрую с кобурой. Открытка Дэйна подействовала на меня, как свежий бриз с моря, и я жаждал вырваться на свободу. Снаружи, этажом ниже, на Бродвее звенели трамваи, гудели автомобили, миллион человечков безумно сновал туда-сюда, спеша на деловые свидания, глотая завтраки на скорую руку и делая еще миллион не важных вещей. Я уже чувствовал, как напряжение оставляет меня при одной мысли о Сиклиффе, раскинувшемся по дуге природной бухты с синевой, простирающейся до горизонта, и о Дэйне, который в данный момент скорее всего сидит на своей солнечной веранде и пьет холодное пиво.
Я встал и направился к двери. Зазвонил телефон, и я машинально повернулся, но сдержал себя.
— К черту тебя, механическое чудище! — бросил я и вышел, захлопнув за собой дверь.
В конце коридора прелестная маленькая милашка по имени Хейзел колдовала на телефонном коммутаторе. Она помахала мне рукой и крикнула:
— Шелл, тебе звонят!
Я откликнулся:
— Тут не осталось сыщиков, моя сладкая. Все уехали на пляж пить пиво и загорать.
— Но звонят как раз с пляжа, из Сиклиффа.
— Из Сиклиффа? Я возьму трубку у тебя.
Сказав «хэлло», я услышал мужской голос:
— Шелл? Эмметт. Ты можешь приехать немедленно?
— Разумеется, Эм. Я уже еду. Ты едва застал меня.
— Будешь здесь к двум часам?
Я взглянул на часы:
— Конечно. В чем дело? По твоей открытке не скажешь об особой спешке.
— Ее и не было, когда я тебе писал. Однако теперь поджимает, как мне кажется. Шелл, помнишь, о чем мы говорили в твой последний приезд сюда? О мазуриках, вкладывающих большие баксы в легальный бизнес? Ну так вот, они уже вломились сюда. Случилось еще кое-что. Ты помнишь Эда Уиста?
— Вроде видел его у тебя. На обеде?
— Ага. Пару дней назад он утонул. Несчастный случай. Поэтому я тебе и звоню. Приедешь, я все объясню. Захвати свою «хлопушку».
— Она при мне, и я уже практически у тебя.
Попрощавшись, я попросил Хэйзел ждать с нетерпением моего возвращения и слинял.
Откинув верх в своем «кадиллаке», я мчался к побережью, размышляя над сказанным Дэйном. Он не был легковозбудимым психом и спокойно относился ко многим вещам, однако в нашем телефонном разговоре не было и намека на обычную шутливость. Судя по его тону, действительно
В последний раз мы виделись с ним шесть месяцев назад, а упомянутый им разговор касался синдиката — неслабо сколоченной организации убийц и других преступников, существование которой столь усиленно отрицается... самим синдикатом. Дэйн — тертый калач и не спорил со мной, как другие, свято верящие в то, что в США не может существовать подобная преступная сеть. Однако он не представлял себе истинного масштаба проникновения гангстеров в политические и профсоюзные круги, в общественную и частную жизнь, в легальный бизнес.
Незадолго до двух часов пополудни я съехал с шоссе 101 и через несколько минут уже увидел внизу Сиклифф — белый и чистенький на берегу бухты. Дэйн жил в большом белом доме на Сиклифф-Драйв — широкой дороге, огибавшей природную дугу бухты. Большинство домов стояло задом к улице и выходило фасадами на океан, но вилла Дэйна была повернута окнами гостиной к улице, а его спальня и кабинет выходили на узкую полоску песка, на которую опирались столбики открытой веранды. Ему нравилось спать под шум прибоя.
Припарковав машину на подъездной дорожке, я пошел вдоль дома, наслаждаясь прохладой морского бриза. Как я и предполагал, Дэйн сидел на веранде с банкой пива в руке.
При моем появлении его коричневое от загара лицо оживилось, и он воскликнул:
— Прячьте жен — высадилась морская пехота!
— Бывшая морская пехота. Как ты, Эм?
Он перегнулся через перила веранды и протянул мне руку. Крупный мужчина мощного телосложения с седыми волосами и глубокими морщинами на ястребином лице.
— Рад видеть тебя, Шелл. Что будешь пить: пиво или бурбон?
— Ты упомянул блондинку? — Я перепрыгнул через перила — хотелось показать, что я не менее проворен, чем он, и уселся на плетеный стул.
— А, простая приманка. Я довел ее до помрачения мозгов и отправил в психушку.
Он достал банку пива из ведра со льдом, открыл ее и протянул мне со словами:
— Шелл, послушай меня минутку серьезно — я расскажу, что происходит, на мой взгляд. — Он посмотрел на часы. — У нас есть еще полчаса.
— До чего?
— Скоро придет непонятный посетитель. — Его лицо стало очень жестким. — Помнишь, ты говорил в последний приезд о том, как действуют мазурики, когда внедряются... во что бы то ни было?
Дэйн имел в виду, что гангстеры, ищущие законное место для помещения незаконно добытых денег, прибегают к единственно знакомым им гангстерским методам: угрозам, вымогательству, избиениям и даже убийству, когда считают его необходимым. Я кивнул, и Дэйн продолжил:
— По-моему, именно это здесь и происходит. Они так ловко все проделывают, что даже сейчас я не совсем уверен. Некая группа под названием «Сико» — сокращенние от «Сиклиффская компания развития» — закупила массу участков. Поначалу парни действовали по-тихому: все законно, ничего подозрительного. Первыми купили участки на побережье, объявленные к продаже. Потом стали навещать других владельцев, предлагая им даже больше, чем стоили их участки. Скупили массу земли. Да, черт побери, почему бы и нет? Это были обычные повседневные сделки.