Кругом одни принцессы
Шрифт:
— Ну, Рыбин, не ожидала я от тебя… — пробормотала я. И, словно в ответ на мои слова, Рыбин Гранат сказал.
— Осмелюсь заявить, госпожа обвинитель, я не домогался этой дамы. И в мыслях не имел!
Миранда Рул расхохоталась.
— Вам ни к чему трусливо отпираться! Ваш гнусный поступок наблюдало свыше десятка граждан Даун-тауна. Но прежде всего я прошу почтеннейший суд выслушать истицу.
— Доктор Ньюэра! — выкликнул герольд.
Как только в зале появилась потерпевшая, я безоговорочно поверила оправданиям Рыбина Граната.
Конечно, некрасивых женщин не бывает,
Доктор Ньюэра была типичной уроженкой Даун-тауна в возрасте где-то между тридцатью и шестидесятью, с бесформенной фигурой, которую скорее подчеркивал, чем скрывал столь же бесформенный землистый балахон, украшенный в изобилии бахромой, вышивкой и стеклянными бусами. Возможно, это что-то символизировало, и отчасти напоминало вчерашние маскарадные костюмы участников праздничной процессии. Ее темные волосы были небрежно сколоты в пучок, на обвислых щеках наложен румянец, подбородки нервно вздрагивали. Нет, уродлива она не была, но чтоб Рыбин Гранат стал гнусно приставать к такой особе, после того как Милена Неможная шальвары с него чуть не насильно снимала? Я сильно озадачилась.
Миранда Рул обратилась к ней.
— Назовите свое имя и род занятий.
— Я, Стар Ньюэра, доктор природной медицины. У меня частная практика в районе городской оперы.
— Готовы ли клятвенно подтвердить свои показания?
— Здоровым Образом и Вечной Зеленью клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
— В таком случае, доктор, расскажите, что произошло с сами в ночь праздника защиты животных?
Необъятная грудь доктора колыхнулась от тяжкого вздоха. Посланцы летучих листков приготовились записывать.
— В ту ночь я пришла в гостиницу «Ночной улет»… — она замолчала, и обвинитель участливо спросила:
— Зачем вы туда пришли? Вас вызвали к больному?
— О нет. В этой гостинице есть нечто вроде клуба, где играют в дозволенные законом игры. И в свободное время я хожу туда играть. Как справедливо заметил его светлость генеральный принц, в нашей стране каждый волен играть, если это не нарушает права других граждан.
— Вы совершенно правы, доктор. Продолжайте. Находился ли обвиняемый среди участников игры?
— Да. Я обратила на него внимание, потому что он не принадлежал к завсегдатаям клуба.
— А он каким-нибудь образом проявлял к вам внимание?
— Нет, он, казалось бы, полностью был поглощен игрой…
— То есть, он старался обмануть ваше доверие и забыть об осторожности?
Доктор Ньюэра достала носовой платок и высморкалась. То есть, отметила я, от прямого ответа уклонилась, а стала рассказывать дальше.
— Ближе к рассвету я устала и решила уйти домой. То есть, наверное, я слишком устала, потому что, отходя от игорного стола, я зацепилась ногой за ножку стула и упала на пол и… и… — она осеклась.
— Продолжайте доктор, не бойтесь. Здесь все желают вам только добра.
— Окружающие, как истинные дауны, не двинулись с места, проявляя ко мне уважение как человеку и личности. А этот… он подбежал ко мне и протянул руку! И сказал… — ее голос предательски задрожал: — «Прекрасная дама, позвольте
Вздох ужаса пронесся по залу.
— Я была так потрясена и растеряна, что не смогла оказать должного отпора. Тогда он, воспользовавшись моим состоянием, поднял меня и поставил на ноги. И… мне стыдно говорить об этом, но я должна… поскольку и без того найдутся свидетели сообщить о моем позоре… он поднял также мою соскользнувшую накидку и набросил мне на плечи! — Здесь доктор Ньюэра снова вынуждена была прерваться, дабы справиться с чувствами. — Выйдя из гостиницы я немедленно вызвала патруль городской стражи. Более мне нечего добавить.
— Благодарю вас. И успокойтесь, доктор, — позор падает на преступника, а не на жертву. Обвинение вызывает свидетеля!
Свидетелем обвинения оказался маршал городской стражи, подтвердивший вызов, полученный от докторицы. Он сообщил, что патруль немедленно явился в «Ночной улет», по оказалось, что преступник успел отлучиться. Поэтому пришлось устроить засаду и арестовать его по возвращении.
— Подсудимый! — снова вопросила обвинительница. — Вы сделали то, о чем говорила доктор Ньюэра?
— Да, а что? — недоуменно сказал Рыбин Гранат.
— Вот! — торжествующе возопила Миранда Рул. — Он не только признался в содеянном, но и не высказывает никаких признаков раскаяния. Мне кажется, ваша светлость, что надобность в дальнейшем допросе свидетелей отпадает.
— Согласен. Мэтр де Ликти, вам слово.
Защитник окинул зал задушевным взором.
— Кое в чем я солидарен с моей многоуважаемой потерпевшей, — начал он. — Поведение старшего из обвиняемых столь отвратительно, что я, при всём желании, не нахожу для него оправдания — разве только то, что он не является охотником, в отличие от большинства чужеземцев, и не ввозил в нашу страну запрещенных товаров. Но что касается младшего, то он, смею предположить, не столь безнадежен. Да, скажете вы, никому не дозволено оскорблять наших граждан, как словом, так и действием. Однако прошу суд учесть его крайнюю молодость и неопытность. Возможно, мои слова подтвердит свидетель защиты.
— Вызывается женщина, именующая себя Конни!
Я встала и прошла вперед под неодобрительными взглядами собравшихся.
Принц-генерал хмыкнул.
— У защиты нет других свидетелей?
— Нет, ваша светлость.
— Ладно… Свидетельница Конни, ты согласна дать присягу?
— Согласна. Но только на книге, почитающейся у моего народа священной. Иначе клятва будет недействительной.
Конечно, я могла бы соврать и под присягой. Но опытный маг способен распознать такую ложь, а кто их знает, этих даунов, как у них с судебной магией.
— А… какая это книга?
— «Трактат о кляпах».
Тут я рисковала. Хотя книга полковника Грушина и выходила с грифом «Для служебного пользования», какой-то экземпляр мог попасть в Даун-таун. Однако герольд пошептался с защитником и обвинителем и растеряно сообщил судье.
— В распоряжении Дворца Правосудия нет такой книги.
— Хорошо, — раздраженно бросил принц-генерал. — Освобождаем тебя от присяги. Начинайте допрос.
— Свидетельница, назовите свое имя, — потребовал адвокат.