Круговорот благих намерений
Шрифт:
Вместе с прочим содержимым из сумочки вывалился шокер.
– А это тоже для меня? – улыбнувшись, спросил Валера.
– Ну, я вас тоже боюсь, вдруг вы маньяк, – ответила Тамара серьезно, но тут же спохватилась и с улыбкой добавила: – Но обещаю его не применять, если это не так.
– Договорились, – кивнул Валера и приготовился записывать.
– Будем задавать друг другу вопросы и отвечать на них в режиме блица. – В каждом ее действии читалось умение управлять любыми процессами, но раз Валера находился здесь, видимо, не совсем любыми, с личными у женщины определенно были проблемы. – Давайте я начну. У нас
Тамара говорила, словно бы воспроизводила заученный текст, быстро и даже соблюдая нужные запятые.
– Нас пятеро, и у каждого есть домашнее имя. Я, например Шамаханская царица. Мой бывший муж Руслан – Воевода, мы из одного детского дома, там старались держаться вместе. Потом папа Петя нас обоих к себе взял, и знаете, мы привязанность перепутали с любовью. Естественно, ничего не получилось, и мы развелись без претензий друг к другу, оставшись приемными детьми одного отца. Еще есть Снегурочка по имени Олеся, она звезда, певица, сейчас, конечно, не столь популярная, как двадцать лет назад, но все же. Два брата: Буратино – это Тарик, неудачник и алкоголик, и Робин Гуд по имени Модест, очень умный и красивый мальчик. Хотя о чем это я, этому мальчику уже тридцать шесть, как и вам. Просто он у нас младшенький и потому навсегда останется маленьким мальчиком. Сейчас это уже красивый и умный мужчина, который пользуется популярностью у противоположного пола.
– А мама? – почему-то спросил Валера. Было очень странно, что женщина говорит о своей, пусть и приемной семье в урезанном составе. Никто бы не дал одинокому мужчине усыновить стольких детей.
Вопрос Тамару явно смутил, она растерялась и, не ответив ему, быстро сменила тему.
– Почему вы выдвинули условие о прикосновениях, я настолько непривлекательна? Хоть я и старше вас на шесть лет, но мне кажется, это не критично. Я не в вашем вкусе? Вы другой ориентации или, может быть, женаты? В анкете такой информации не было.
– Моя жена погибла десять лет назад, и я ей верен, – честно ответил Валерий и внимательно взглянул на собеседницу, пытаясь увидеть насмешку в ее глазах, но там лишь проскользнула радость победы.
– Замечательно, – сказала Тамара что-то записывая на листке. – Простите! – тут же спохватилась она. – Я не о вашей потере, искренне вам сочувствую, а сказала это потому, что не ошиблась в вас. Папа будет доволен. Только для него дополним версию, что я вернула вам желание жить дальше. И еще, – добавила она настойчиво, – нам с вами пора перейти на «ты». Давай, твоя очередь интересоваться мной.
– Почему Буратино, Снегурочка, Царица, Робин Гуд и этот, как его… – Валера пощелкал пальцами, сделав вид, что забыл прозвище мужа, чтоб понять ее отношение к нему.
– Воевода, – дополнила она бесстрастно.
– Точно.
– У нас есть семейная детская песенка, это были ее герои, так нас папа Петя и называл, – сказала Царица.
Дальше последовало множество вопросов и ответов, и время до шести вечера пролетело незаметно.
Прежде чем отправиться к заказчице, Валера заехал в офис
– Едем на твоей, – сказала она решительно. – Я выбрала тебя за ум и благородство, ты не альфонс, чтоб ездить на моем авто. Ты гордый и хоть зарабатываешь меньше меня, но очень целеустремленно идешь вперед.
Все это она как бы проговаривала для себя, объясняя выбранную ею версию, но чем больше женщина тряслась, по сто раз озвучивая информацию, тем меньше Валере все это нравилось. Ну не может дочь так бояться отца, будучи сорокалетней, вполне самодостаточной женщиной, здесь что-то другое. Или, может, все дело как раз в отце?
В дом папы Пети они с Тамарой приехали первые – гостевая парковка пустовала. Тяжелая входная дверь коттеджа, больше похожего на замок, была не заперта, и Тамара по-хозяйски распахнула ее.
– Нам сюда, – бросила его спутница, направившись к огромному дивану тут же в холле. – Что будешь пить? – осведомилась она, зайдя за барную стойку, которая выглядела здесь чуждо.
Сразу бросилась в глаза, что они, приехав в дом к родителю, которого, с ее слов, она не видела так долго, они не прошли к отцу поздороваться, не разместились в спальне, а словно бы сели в комнату ожидания.
– У нас в семье такие традиции, – будто бы прочитала его мысли Тамара.
– В чем смысл? – спросил Валера, оглядываясь. Ему всегда казалось, что дом может сказать о хозяине все, и он попытался сейчас прочитать папу Петю, о котором не знал ничего, но вопросов становилось только больше.
– В том, что входить к нему мы должны все вместе, – неуверенно ответила Тамара и словно бы сама не очень понимала, зачем все это. – Сейчас все соберутся, и ровно в семь мы пойдем к папе.
– У него нет охраны? – удивился Валера. – Ворота были открыты, двери тоже, и на территории я тоже никого не заметил.
– У него есть охрана, – неохотно ответила Тамара, – но лучше об этом не говорить, – добавила женщина поспешно и мельком посмотрела на потолок, но Валере показалось, что сделала она это не просто так.
Он хотел задать еще пару вопросов, но дверь открылась, и вместе с холодным воздухом к ним присоединились мужчина и женщина. По описанию это был Тарик с большим шрамом от ожога на лице и Олеся – популярная певица начала двухтысячных. Валера не был, что называется, меломаном, и хоть Тамара утверждала, что Олеся была знаменитостью, вспомнить ее не смог. Но так как сестра была одна, вариантов для предположений не оставалось.
– Кто бы сомневался, – весело поприветствовал Тамару Тарик. – Царица как всегда первая. Тебя саму не тошнит от собственной педантичности и пунктуальности?
Мужчина был явно уже подшофе, и хоть на лицо у него спускались длинные пшеничные волосы, они не могли скрыть изуродованную ожогами кожу.
– Здравствуй, Царица, не обращай внимания на Тарика, уже празднует, – устало произнесла его спутница. Она была приблизительно того же возраста, что и Тамара, но совершенно другого типажа. Это была русская красавица с белой кожей, голубыми глазами и красивыми белыми волосами явно натурального цвета. Валера не узнал в ней певицу, возможно потому, что не увлекался никогда попсой.