Круиз с сюрпризом
Шрифт:
— Ты правда подумала, что я пьяный? — удивился Игорь.
— Ну конечно! И не только я — того же мнения был и бармен. А уж у него опыт в этом деле — ого-го какой!
— Классно! — обрадовался Игорь. — МХАТ по мне плачет. Таганка слезами обливается! Я же почти ничего не пил! — заметив мой недоуменный взгляд, Игорь развеселился еще больше. — Господи, Танька, я все время поливал пальму. Она теперь лыка не вяжет! Неужели ты не поняла — это такой древний трюк — Древний, — сумрачно согласилась я. — Сама не раз его использовала в случае необходимости. Но я еще не видела, чтобы
Игорь внезапно прекратил бурное выражение радости и вернулся к основному предмету нашего разговора:
— Тань, ну так что ты думаешь насчет услышанного?
— Прежде всего скажи, зачем ты остался в баре с Вовой, когда все узнал?
— Хотел убедиться, что он не врет. Напоил его как следует и еще раз поспрашивал обо всем. В абсолютно пьяном состоянии он рассказывал то же самое, что и в полупьяном, — терпеливо объяснил мне Игорь и вновь повторил:
— Так что ты об этом думаешь?
Я изложила ему все соображения, которые незадолго до этого продумала в гордом одиночестве. Игорь кивнул в знак того, что согласен со мной. Затем спросил:
— А из-за чего Сашу убили? И чьих рук это дело? У тебя нет версий?
— Вот об этом-то я и хотела тебя спросить. Вспомни, пожалуйста, кто бы мог желать смерти Саши? Не что-то от него хотеть, не чего-то добиться, а убить? Потому что весь ход дела говорит о том, что подготавливалось именно убийство. Подумай, пожалуйста. Мне кажется, что эти люди должны быть из Москвы. Что-нибудь у Саши было связано с Москвой? Подумай.
Игорь думал довольно долго, а затем нерешительно произнес:
— Знаешь, единственное, что было у него связано с Москвой и к тому же могло бы послужить мотивом для убийства, это двести тысяч долларов, на которые Сашка обул одно московское казино. Но я тебе, по-моему, об этом уже говорил.
— Может быть, не помню. Давай-ка подробнее. Все-таки двести тысяч баксов — более солидная сумма, чем двенадцать тысяч деревянных, и больше тянет на мотив преступления.
— А чего подробнее? Я же тебе говорю — недели полторы назад Сашка мотался в Москву по делам. Пошел в казино расслабиться и выиграл двести тысяч долларов. С копейками какими-то.
— Так. Ему их отдали?
— Нет. С ним договорились, что он подождет, заверили все у нотариуса, все честь по чести.
— Когда он должен был забрать деньги?
— В конце этой поездки. Ну, что ты думаешь?
— Пока ничего. Но очень интересно. А как называется казино?
— «Арион». Это не очень крупное казино, но Сашка его любил.
— Хорошо. Уже что-то. Но это потом. А сейчас я жажду увидеть ту девушку.
— Ты все-таки думаешь, что это она убила?
— Нет, вряд ли, — задумчиво протянула я. — Сашу убили нетипичным для женщины способом — оглушили, а потом зарезали. Это скорее подходит для мужчины — тут нужна физическая сила, да и психологический момент не на последнем месте.
— То есть?
— Ну, женщина убивает либо в аффекте, либо очень изощренно, с фантазией. А тут какая-то скотобойня — оглушить, чтобы не мешал, а потом спокойно зарезать. Женщине обязательно нужно, чтобы
— Тогда зачем тебе эта девушка?
— Девушка? Очень просто — у преступника мог быть сообщник. Так почему не она? Мне кажется, она очень подходит для этого — очень странная. Кстати, она пыталась завести со мной светскую беседу об убийстве. Потом раздумала. Вот я и хочу возобновить этот интересный разговор. Мне кажется, он доставит ей удовольствие.
— Уговорила. И когда будем знакомиться?
— После обеда, естественно. Но не «мы», а я. С девушкой знакомиться и разговаривать буду я, а ты на сегодня свою норму выполнил. Можешь расслабиться.
— Но почему? Давай вместе, у нас же хорошо получается!
— Замечательно получается. Если не хочешь расслабиться, займись интеллектуальной деятельностью — подумай, может, вспомнишь, какие еще возможны мотивы убийства… Были у Саши какие-нибудь иные конфликты? Еще можешь позвонить Ире и Кате, пообщаться. Может, они вспомнят интересное что-нибудь.
— А ты?
— А я займусь грубым неквалифицированным трудом — буду пытаться расколоть эту девушку.
— Но Таня! Это же опасно, если она действительно как-то связана с преступлением.
— Я надеюсь, связана. Мне нужна какая-то прочная ниточка, надежная зацепка. А что касается опасности, так у меня работа такая. Мне за нее деньги платят. И вообще, если бы ты знал, в центре каких заварушек мне приходилось бывать!
С этими словами я мечтательно закатила глаза и припомнила вслух пару-тройку случаев, когда я уже готовилась рапортовать архангелу Гавриилу о благополучном прибытии… Но все обходилось, даже без особого членовредительства. Свои воспоминания я подытожила решительной репликой:
— В общем, не морочь мне голову. Либо ты помогаешь, либо мешаешь. Третьего не дано. И хватит препираться, пошли на обед. Тебе, кстати, не помешало бы переодеться. Мне тоже.
Игорь согласно кивнул и ринулся вон из моей каюты. Все-таки он хоть и упрямый, но в каких-то вещах очень покладистый. Странное сочетание. Вздохнув, я подумала, что мне тоже не мешает поторопиться, и направилась в душ.
Выйдя из душа, я натянула на себя первое, что попалось под руку — это был длинный ярко-голубой сарафан с красными маками по подолу, — и поплелась обедать.
Во время обеда у нас за столом царило мрачное, безысходное настроение, которое щедро излучал Владик. Вообще-то его можно понять — мы все ближе подходили к Нижнему Новгороду Его гнетущая печаль заразила всех нас, и мы погрузились в невеселые думы. Не знаю, о чем думали Сережа и Игорь, а я была полна самых неприятных предчувствий по поводу этого расследования — не кончится оно ничем хорошим, нутром чую. Потом мои мысли приняли более глобальный характер — я начала думать о том, что вообще ничем хорошим ничего в этой стране не кончится, пора сваливать отсюда. Но на этом я не притормозила, я двинулась дальше: ну куда сваливать, где хорошо-то? Правильно, нигде, весь мир сидит на пороховой бочке и раскуривает трубочку…