Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел
Шрифт:
В результате провала наступления ударной группировки войск Манштейна через Прохоровку на Курск немцы, вернувшись к этому времени на свою прежнюю линию обороны — под Белгород, начали отсюда перебрасывать дивизии ударного бронированного клина в районы, где в это время назревал кризис. Критическая обстановка (и это точно было отмечено в дневнике) сложилась на участке железной дороги Брянск — Орел. В этом месте (у Хотынца) по замыслу советского командования должны были сомкнуться стальные клещи русских танковых клиньев, которые пробивались сюда с севера и с юга. Крупнейшая орловская группировка немцев должна была оказаться в «котле». Но «второй Сталинград» не состоялся. И вот почему.
На войне важно не допускать недооценки сил противника. Не менее важно понимать его намерения и вовремя разгадывать его замыслы. Такое понимание является необходимой предпосылкой для своевременного предвидения и предупреждения действий противника.
Немецкое командование, в первую очередь командующий объединенной орловской группировкой
Тот критический момент отразил в своих мемуарах командир 26-й пехотной дивизии генерал Визе: «17 июля стало известно, что оперативной целью противника был взлом Орловской дуги. В тот же день операция «Цитадель» была остановлена. В час высочайшего напряжения командование силами, находившимися на Орловской дуге, включая и 2-ю танковую армию, было передано генерал-полковнику Моделю.
18.07 обстановка в районе действия 2-й танковой армии накалилась до предела. План прорыва русских на юг был сорван практически в последнее мгновение. В критический момент в бой успела вступить 26-я пехотная дивизия, хотя противник и вклинился на направлении Болхов — Орел и прорвал фронт обороны. Дорога под Болховом должна была остаться в наших руках, поскольку в районе боевых действий севернее Орла она была единственной, которой в случае отхода могли воспользоваться объединенные войска и фронтовой транспорт.
26-я пехотная дивизия получила приказ подготовиться к отражению атаки противника на промежуточном рубеже юго-восточнее Болхова. Для выполнения задания были также подключены 112-я пехотная и 12-я танковая дивизии, в их распоряжение были предоставлены зенитные пушки калибра 8,8 см и САУ «фердинацд»{77}.
В нашем Генштабе тоже внимательно наблюдали за ситуацией на Орловском плацдарме. Именно здесь в это время сошлись интересы противоборствующих сторон. Как уже было отмечено выше, операция «Кутузов» зашла в тупик. Чтобы найти выход, советскому командованию необходимо было срочно проанализировать ход сражений, проходивших сразу на четырех участках Орловского выступа, и внести коррективы. Понять ход событий тех дней помогут воспоминания начальника Оперативного отдела Генштаба Красной Армии генерала Штеменко: «Наступление Брянского фронта развивалось относительно медленно, а через пять дней, 17 июля, на глубине в 22 километра у тылового рубежа по реке Олешня совсем затормозилось. Здесь сидели войска так называемой мценской группировки противника, составлявшей как бы клин между главными силами Западного и Брянского фронтов. Этот клин серьезно осложнял межфронтовое взаимодействие. Особенно трудно приходилось Брянскому фронту, который являлся своего рода связующим звеном в системе трех фронтов. Наступая на Орел с востока, он должен был своим правым флангом совместно с войсками Западного фронта громить врага под Болховом. В то же время главными силами ему надлежало содействовать Центральному фронту, который с 15 июля приступил к уничтожению противника в районе Кромы. Силы раздваивались и постепенно иссякали. Создалась угроза нарушения плана разгрома противника под Орлом. Чтобы преодолеть кризисное положение, Брянскому фронту нужна была помощь»{78}.
Известно, что в это время был отправлен на доукомплектование (не выходя из состава Брянского фронта) и 1-й гвардейский танковый корпус генерала Панова, действовавший на Орловском направлении. А почему? Ответ на этот вопрос дают данные нижеследующей таблицы.
| Части | Марки машин | От артогня | От авиации | Итого |
| 34 гв. тп | «Черчилль» | 8 | — | 8 |
| 15 гв. тбр | Т-34 | 19 | 1 | 20 |
| 16 гв.тбр | 24 | 2 | 26 | |
| 17 гв. тбр | 36 | 2 | 38 | |
| 15 гв. тбр | Т-70 | 10 | 2 | 12 |
| 16 гв.тбр | 8 | — | 8 | |
| 17
| 13 | 6 | 19 | |
| Итого | 118 | 13 | 131 |
Если рассчитывать потери от первоначального состава корпуса (около 200 танков), то они составили 65 процентов.
18 июля из резерва Ставки ВГК в распоряжение командующего Брянским фронтом генерал-полковника М.М. Попова передается 3-я танковая армия генерала Рыбалко, которая должна нарушить устойчивость обороны врага в полосе наступления войск 3-й и 63-й армий и прорваться к Орлу.
Генштаб и Сталин рассчитывали на то, что с вводом 3-й танковой армии ситуация на Орловском направлении коренным образом изменится — быстро и в нашу пользу. Не получилось. Немцы вовремя парировали удар и уже к 23 июля в боях на берегах рек Олешня и Оптушка наполовину уменьшили число танков армии Рыбалко.
| Численный состав | Танки Т-34 | Танки Т-70 | ||||
| на 10.07 | на 30.07 | на 10.07 | на 30.07 | на 10.07 | на 30.07 | |
| 7-й гв. мк | 15175 | 4736 (30%) | 164 | 76 (46,5%) | 57 | 36 (63%) |
| 6-й гв. тк | 10170 | 3738 (36%) | 122 | 60 (49%) | 68 | 17 (25%) |
| 7-й гв. тк | 9478 | 2493 (24%) | 69 | 64 (76%) | 51 | 39 (76%) |
| 91-я тбр | 1130 | 209 (18,5%) | 42 | 9 (28%) | 27 | 8 (38%) |
| По армии | 39344 | 11213 (28,5%) | 397 | 209 (52%) | 203 | 100 (49%) |
Примечания.
1) 3-й танковой армии звание гвардейской было присвоено 26 июля 1943 года.
2) Потери армия понесла в основном в боях с 19 по 23 июля включительно, после чего она была выведена в резерв Брянского фронта, а 28 июля передана в состав Центрального фронта.
3) После пополнения боевой состав танковой армии на 28 июля составлял: танков Т-34—243, Т-70—114,122-мм САУ-27, орудий — 200, минометов — 180, М-13 «катюш» — 8 и др.
Помощь требовалась не только Брянскому фронту. Иван Христофорович Баграмян, пользуясь покровительством Сталина, периодически добивался у него выделения для своей 11-й гвардейской армии людей и танков, которые вскоре «испарялись». Генштаб отслеживал положение дел на фронтах и, разумеется, был в курсе того, что происходило на левом крыле Западного фронта — у генерала Соколовского. Последовала директива Генштаба № 13210 от 23 июля 1943 года командующему войсками Западного фронта «Об устранении недостатков при ведении наступления», в которой отмечалось, что: «Начиная с 16 июля танковые корпуса без надлежащей поддержки общевойсковых соединений вели тяжелые бои с противником в районе Маврино (Мымрино. — Е. Щ.), Гнездилово, Знаменское, Верх. Рыдань и, понеся потери, по существу, перешли к обороне»{81}.
Заместитель начальника Генштаба КА генерал Антонов считал, что: «Было бы целесообразным:
1. Удар 11-й армии направить с участка Кцынь и южнее на Хвастовичи, стремясь возможно быстрее выйти в район Карачева.
2. Главные усилия 11-й гв. армии сосредоточить в направлении Хотынец, стремясь быстрее перерезать жел. дорогу и шоссе Орел — Брянск.
3. Танковые корпуса использовать массированно на направлении главного удара 11-й гв. армии, освободив их от оборонительных задач. О Ваших мероприятиях прошу сообщить»{82}.
Итак, этот документ появился в результате недельного топтания на месте войск Баграмяна, которым отводилась ведущая роль в разгроме болховской и хотынецкои, а затем — в окружении всей орловской группировки противника. Директива акцентировала действия 11-й гвардейской армии уже только на Хотынецком направлении (ранее — на Болховском и Хотынецком), с целью перехвата единственной коммуникационной линии; одновременно давались рекомендации, как это осуществить: танковые корпуса использовать массированно на направлении главного удара — на Хотынец.