Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния
Шрифт:
Впрочем, в Нью-Йорке начала 1970-х, когда Дональд перешел к автономной деятельности, вся недвижимость стала вдруг дешевой – город переживал экономический кризис.
Дональд сильно изменил характер семейного бизнеса в духе времени. Вместо того чтобы постепенно зарабатывать везде понемножку, он предпочел огромные кредиты, астрономически высокие цены и быстрые обороты.
Дональд проявил выдающуюся способность сговариваться с городскими и финансовыми властями. С первыми – о снижении налогов, со вторыми – о предоставлении выгодных кредитов.
Эта
Превратив дешевый и убыточный отель Commodore в очень дорогой и прибыльный Grand Hyatt, он заработал к 1979 году на одной этой сделке около полумиллиарда.
Уговорив мэрию построить новый конгресс-центр на принадлежавшем Трампам участке земли, Дональд заработал еще $12 млн. Он был даже готов отказаться от комиссионных, если конгресс-центр назовут именем его отца, но городские власти сочли подобную честь несколько сомнительной.
Дональд получил на $600 тыс. больше. Папа Трамп остался неувековеченным.
С тех пор у Дональда обнаружилось пристрастие, переходящее в манию, – присваивать самым роскошным проектам собственное имя. За конгресс-центром последовали Башня Трампа с 30-метровым фонтаном в атриуме, обошедшаяся в $200 млн, Замок Трампа и Trump Plaza, стоимостью в $125 млн.
Трамп своеобразно переосмыслил то, что в деловых кругах называлось репутацией.
Его собственная репутация играла отнюдь не последнюю роль как при получении кредитов, так и при завоевании богатых покупателей. Называя небоскребы, бизнес-центры и отели своим именем, он преследовал не только честолюбивые, но и сугубо меркантильные цели.
Излишества и расточительность ассоциировались именно с его именем и привлекали к нему богатых и расточительных клиентов.
Не он один мог позволить себе личный Boeing, но почему-то именно его Boeing вызывал исключительное внимание прессы.
Его отец имел дело преимущественно с голытьбой, популярность была ему ни к чему.
Но Софи Лорен, купившей апартаменты в Башне Трампа, было не вполне безразлично, кто именно ее гостеприимный хозяин. Как и прочим прославленным, респектабельным или просто очень богатым клиентам, заполнившим 55 из 58 этажей башни.
Последние три этажа Дональд Трамп предусмотрительно оставил за собой – чутье говорило ему, что лучше быть поближе к своим именитым жильцам.
Менее всего ему хотелось бы слыть сборщиком квартплаты. Пусть даже весьма удачливым сборщиком. Пусть даже астрономически высокой квартплаты.
Он успешно притворялся, что является персонажем светской жизни, а вовсе не деловой. Он был просто элегантным и практичным молодым человеком. И изъявлял готовность обеспечить всем желающим такую же роскошную жизнь, какую вел сам.
В его непринужденный стиль, когда дела улаживаются между коктейлем и спектаклем, история скандального развода, синхронного с разорением, разумеется, вписалась почти идеально.
Всем было любопытно: что же теперь
Всего лишь за 15 прошедших лет Дональд создал «империю Трампа», которая была куда менее стабильна, чем империя, скажем, Ротшильдов, зато гораздо более причудлива.
Он не был бизнесменом традиционного типа. Слово «банкротство» означало для него не больше и не меньше, чем слова «кредит», «налоги», «арендная плата». Слова не оказывали на него гипнотического воздействия, и он был вовсе не склонен впадать в панику.
Обнаружив, что стоит на грани катастрофы, он отправился договариваться с банками-кредиторами о… финансировании следующего проекта.
Когда в 1976 году с легкой руки избирателей азартные игры были официально разрешены в Нью-Джерси, в штате начался риелторский бум, к которому Трамп поспел раньше прочих.
Земля в новорожденном центре американского игорного бизнеса быстро стала такой же золотоносной, как некогда прииски Клондайка. Только здесь не нужно было намывать золото из горной породы – деньги сами сыпались с неба.
Трамп (фамилия которого, кстати, переводится – «козырь») скупал в Атлантик-Сити буквально все: земельные участки, жилые комплексы, отели, казино. Купил также и лицензию на ведение игорного бизнеса.
Он методично откупал казино и отели у Hilton и Holliday Inn, пока не стал самым крупным владельцем недвижимости на Восточном побережье. В одном лишь отеле, который он купил в Атлантик-Сити, было 1700 игральных автоматов, 123 игровых стола, более шестисот номеров, семь ресторанов, оздоровительный комплекс. (Этот монстр и получил впоследствии название «Замок Трампа».)
В начале 1990-х, обозревая свою империю, готовую в любой момент превратиться в обломки, Трамп быстро прикинул, откуда придет спасение.
После живописного краха, постигшего его в одночасье, Дональд Трамп, казалось бы, мог навеки распрощаться с идеей вновь стать солидным клиентом солидных банков. Тем более что солидным банкам он уже безнадежно задолжал.
Но у него оставалась лицензия на ведение игорного бизнеса.
Получение такой лицензии вылилось бы для любого новичка в годы ожидания и хлопот.
А азартные игры приносят $30 млрд в год – вдвое больше, чем телевидение и кинопроизводство вместе взятые.
Трамп соблазнил банки заманчивой картиной нескончаемого потока наличности, добился новых кредитов и новых условий выплаты долгов. Затем быстро и без шума переключился на игорный бизнес, вытеснив из дела прежних партнеров. Не ограничивая свою сферу влияния Атлантик-Сити, расширил ее за счет Лас-Вегаса, Нового Орлеана, Сент-Луиса.
Главным пунктом в этой программе, которую он называл своим возвращением в бизнес, была продажа акций игорных домов. И тут его поджидало неожиданное препятствие.