Крупнейшие шпионы мира

Уайтон Чарльз

Конструкция, говорилось в письме, должна быть по крепости подобна укрытию для подводных лодок и «должны быть сделаны заготовки для убежища с очень тяжелой бетонной крышей».

До получения результатов дальнейших исследований в Пенемюнде – о которых штандартенфюреру было известно – не устанавливалось никакой конкретной даты начала строительства в Северной Франции. Однако все подготовительные работы должны быть завершены сразу: «с тем, чтобы совершенно секретные строительные работы могли начаться сразу, как только фюрер отдаст приказ».

Не говорилось, что это были за эксперименты, равно как и зачем нужны тяжелые бетонные строения вдоль всего побережья Ла-Манша.

Тем не менее «Робину» было ясно, что он столкнулся с информацией огромной важности. Он постарался запомнить как можно больше из письма Шпеера, а затем вернулся в спальню.

Немец по-прежнему спал беспокойно, но несмотря на его постоянную возню, «Робину» удалось осторожно положить конверт на место. Сделав это, усталый и взволнованный, он выскользнул из отеля «Ройяль Монсо».

Так что же попало ему в руки? Было ясно, что нечто столь секретное, о чем знали лишь сам Гитлер и горстка его ближайших помощников. «Прибрежные районы Северной Франции» – это могло говорить лишь о каких-то секретных приготовлениях к удару по Англии… вероятно, и по Лондону тоже. Из немецкого атласа «Робин» узнал, что есть небольшая речка Пене, впадающая в Балтийское море на побережье Мекленбурга неподалеку от Штеттина. Пенемюнде находился в устье Пене. Что-то здесь произошло такое, что потребовало проведения крупных строительных работ вдоль всего побережья Ла-Манша!

Чтобы закончить рассказ, необходимо перенестись почти на шесть лет вперед, к публикации официального отчета маршала авиации сэра Родерика Хилла о военно-воздушных операциях, проведенных авиацией Великобритании в связи с появлением германских летающих бомб и наступательных ракет. В этом приложении к правительственному сообщению, опубликованному в октябре 1948 года, говорилось:

«Первый намек на то, что враг намерен использовать ракеты дальнего радиуса действия для военных целей, содержался в отчете, полученном в этой стране вскоре после начала войны. К концу 1942 года об этом проекте стало известно несколько больше, когда агенты докладывали, что пробные стрельбы подобными реактивными снарядами были проведены совсем недавно на балтийском побережье. В начале 1943 года была установлена связь между этой деятельностью и германским испытательным полигоном в Пенемюнде».

Однако британские власти впервые узнали о германском реактивном проекте из так называемого «Осло» – отчета, попавшего в британскую секретную службу в 1939 году. В мае 1942 года «москиты» авиационного разведывательного соединения в ходе обычного полета по наблюдению за военными кораблями в Киле и военно-морской базой в Швайнемюнде в устье Одера, пролетели вдоль низменного балтийского побережья Мекленбурга. «Москиты» сфотографировали то, что можно было описать, как «большие круги» вокруг точки, которая была определена как Пенемюнде. И хотя отчет пилота был разослан во все заинтересованные департаменты, ничего особенного, похоже, не было сделано.

Первые V2 – до того, как Гитлер придумал называть его Vergeltungswaffen (оружие возмездия), – известные, как А4, были запущены с Пенемюнде генералом Дорнбергером и Вернером фон Брауном в октябре 1942 года. Примерно в то же самое время первые V1, тогда известные как Модель F103, были закончены в Пенемюнде. В конце осени 1942 года британские шпионы по обеим сторонам Балтики начали регулярно сообщать об оружии дальнего радиуса действия.

Эксперты разведки в министерстве обороны в Лондоне, специализирующиеся на технических вопросах, давно знали о существовании немецкого исследовательского учреждения на побережье Балтики. Все считали, что это был полигон для испытания тяжелой артиллерии.

Впоследствии от своих друзей в Лондоне «Робин» узнал, что только после его сообщения, связавшего Пенемюнде с немецкими планами строительства тяжелых бетонных конструкций вдоль побережья Ла-Манша, Пенемюнде отождествили с ракетами, предназначенными для бомбардировки Лондона. Таким образом, «Робин» дал ключ к пониманию германских намерений.

Это привело к внимательному изучению донесений и других агентов за последние несколько месяцев, что, как водится, привело к фотографиям аэрофотосъемки, полученным в мае прошлого года. Немедленно были отданы приказы возобновить аэрофотосъемку Пенемюнде. Фото, полученные день за днем и неделю за неделей, были тщательно изучены, и спустя какое-то время, после одного из таких разведывательных полетов, кто-то из офицеров заметил крошечный самолет – V1 – на том месте, которое было определено, как взлетно-посадочная полоса Пенемюнде. Примерно в то же самое время члены подполья вдоль всего побережья Ла-Манша, которые были приведены в боевую готовность после получения сообщения «Робина», обнаружили строительство близ Ваттена огромных таинственных сооружений.

Сам «Робин» в начале 1943 года по-прежнему был в состоянии оказывать разведке дальнейшую помощь. Естественно, его интерес был возбужден, и он предупредил все группы, входящие в его сеть, сделать необходимые запросы. Из Восточной Франции пришло сообщение от недавно завербованного члена группы. Это был бельгиец, житель небольшого городка Юпен, расположенного на германо-бельгийской границе. Как немца его призвали на службу в вермахт, и в 1942 году его подразделение было расквартировано на балтийском побережье, где он действительно видел ракетные стрельбы. Вскоре его перевели во Францию, где он сразу же дезертировал, присоединившись к подполью.

Через два дня после того, как «Робин» почистил карманы немца, его вновь позвали в отель «Ройяль Монсо». Однако на этот раз его приветствовали «плохими новостями».

«Mein lieber Freund, – обратился немец к «Робину», – я говорил вам, что работаю над очень важным делом. Только что получен приказ из Берлина. Я должен немедленно выехать на север Франции и рассчитываю вернуться через неделю или две, и надеюсь, что после моего возвращения вы придете повидаться со мной».

«Робин» никогда больше не видел этого штандартенфюрера. В начале 1943 года, когда он был уверен, что немец уже вернулся в Париж, у «Робина» возникли подозрения, что служба СД с авеню Фош проявляет повышенный интерес к «Жаку Вальтеру из Страсбурга».

Достигнув столь многого за последнее время, он, естественно, предпочел не засовывать голову в пасть льва, и потому больше об этом деле никто ничего не слышал, пока спустя несколько лет в одной из многих статей о храбрости «Робина» не написали: «Он завоевал доверие офицера германских вооруженных сил, в результате чего смог проникнуть к врагу и заполучить документы огромной ценности».

К этому времени «Робин», в дополнение к тому, что он был агентом британской разведывательной службы, связался с группой французского Сопротивления, которым руководил из Лондона полковник Морис Бакмастер. В начале 1943 года именно он отвечал за возникновение страшного хаоса в германской транспортной системе на севере Франции. Хаос стал результатом смелой операции, когда бойцы Сопротивления похитили сейф из офиса германского военно-транспортного ведомства в Шалон-сюр-Марне. В сейфе они нашли и сфотографировали расписание германских военных перевозок по всем железным дорогам Бельгии и Северной Франции.