Крушение «Великого Океана»
Шрифт:
— Как так?
— Да через два дня мы огибали мыс Доброй Надежды; в это время на нас налетело новое французское судно и захватило в плен. Теперь поблизости не было друзей, и нас ввели в Столовую бухту; в те времена она была в руках Голландии, которая тоже вела с нами войну.
«Нам было плохо в голландской тюрьме. Но я, тогда еще очень юный, легко относился к этому…»
— А теперь пора и в постели. Мисс Каролина спит, а мастер Томми сильно зевает. Итак, я остановлюсь.
ГЛАВАXXXIV
Удар молнии. — Юнона оглушена. —
Скоро началась сильная гроза. Молния ярко сверкала, гром гремел, мешая спать.
Дети дрожали и плакали в объятиях матери и Юноны, которые сами были в сильной тревоге.
— Это ужасно, — сказал Сигрев, обращаясь к Риди. (Они оба поднялись с постели).
— Да, я еще не видывал такой страшной грозы.
— Ах, милосердный Бог! — вдруг вскрикнул Сигрев. В ту же минуту страшный толчок отбросил их обоих назад. Грохот грозы потряс дом; все задрожало; вещи попадали на пол. Серный запах наполнил комнату. И когда они поднялись на ноги, то увидели, что все наполнено дымом. Послышались стоны женщин и пронзительные крики детей.
— Боже, помилуй нас! — вскричал Риди, который оправился первый. — Молния ударила в наш дом, и, боюсь, начался пожар.
— Жена, дети! — закричал Сигрев. — Целы ли они?
— Да, целы, — ответила миссис Сигрев, — Томми здесь у меня. Но Юнона! Где Юнона? Юнона! — закричала она.
Негритянка не ответила.
Уильям бросился в другой край помещения и увидел, что Юнона неподвижно лежит на боку.
— Она умерла! — с отчаянием вскрикнула Уильям.
— М-р Сигрев, помогите мне вынести ее из дому, — сказал Риди, поднявший бедную девушку, — может быть, она только без чувств.
Юнону вынесли на воздух и положили на землю. Дождь лил потоками.
Риди осмотрел дом, чтобы увидеть, не начался ли пожар, но скоро убедился, что дождь залил огонь.
Потом он вернулся к Уильяму и Сигреву, которые остались подле Юноны.
— Я постараюсь привести ее в чувство, — сказал Риди, — а вы с мастером Уильямом идите в дом; миссис Сигрев слишком страшно одной в такую ужасную ночь. Но смотрите, сэр, Юнона не умерла… Она дышит… Она скоро придет в себя. Слава Богу.
Уильям и Сигрев вернулись в дом.
Миссис Сигрев лишилась чувств от страха. Ее очень утешило известие, что Юнона жива. Уиль успокоил крошку Альберта, а Томми скоро заснул в объятиях отца. Теперь гроза утихла; начался рассвет. Риди пришел и привел настолько оправившуюся Юнону, что она могла идти с его поддержкой. Ее уложили в постель, и Риди с Сигревом пошли осматривать, каких еще бед наделала молния.
Она ударила в то место, где предполагалось устроить очаг, растопила часть железного котла и, что было еще печальнее, убила козу Нанни; козлята же остались целы.
— Мы еще счастливо отделались, — сказал Сигрев.
— Да, сэр, слава Богу, — ответил Риди, — я думал, что бедная Юнона убита.
— Скажите, Риди, помнится, у нас был большой сверток медной проволоки? — спросил Сигрев.
— Да, сэр, я сам думал, что нам нужно поскорее устроить громоотвод, — заметил Риди.
Совсем рассвело. Миссис Сигрев оделась сама и одела детей; Уильям пошел готовить завтрак, а Риди достал сверток медной проволоки из запасов, сложенных под кроватями. Он его распрямил, принес и отправился за приставной лестницей, которая была в начатом ими сарае. После завтрака
— Мне кажется, сэр, — сказал Риди, — что одно из двух близких к дому деревьев годится. Они не слишком близки к дому, однако достаточно близки, чтобы проволока отводила молнию от нашего жилища.
— Я согласен с вами, Риди, но нельзя оставить обоих, — сказал Сигрев.
— Конечно, сэр. Однако обе пальмы понадобятся нам, чтобы мы могли подняться и прикрепить проволоку; после этого мы срубим вторую.
Риди приставил свою лестницу к одному из деревьев, взял с собой молоток и мешок с большими гвоздями-костыльками, вбил один из них в ствол дерева, вогнав его настолько глубоко, чтобы он мог вынести вес его тела; потом, ступив на него, вбил второй повыше и перешел на второй; стоя на втором, он вколотил третий и, таким образом, достиг вершины пальмы; потом спустился, оставил внизу молоток, унес с собой пилу и топорик и через десять минут спилил вершину дерева, так что остался только его высокий обнаженный ствол, походивший на шест.
— Берегитесь, Риди; как вы спуститесь? — с тревогой заметил Сигрев.
— Ничего, сэр. — ответил Риди. — Правда, я уже не молод, но я часто бывал на верхушках мачт, повыше этого.
Риди спустился; на земле он срубил небольшую трость, чтобы, прикрепив к ней заостренную проволоку, поместить ее наверх ствола пальмы с отпиленной кроной. Приготовив это, он снова поднялся на свой «шест», привязал маленькую палку к его верхнему концу, прикрепил медную проволоку к сделанному им из проволоки же острию и спустился. Ближайшее дерево срубили; нижний конец проволоки погрузили в землю, подле корней пальмы, на которой был устроен громоотвод.
— Это хорошее дело, — сказал Риди, отирая лицо, так как ему стало жарко от работы.
— Да, — ответил Сигрев, — и нам нужно устроить второй громоотвод подле нашего амбара, не то мы можем потерять наши запасы.
— Совершенно верно, сэр.
— Уильям, ты понимаешь, как устраивается громоотвод?
— О, да, папа; металл привлекает молнию; теперь она будет попадать в острие проволоки, а не в наш дом, и бежать по медной проволоке в землю; ты уже объяснял мне это.
— И вы не забыли объяснения, мастер Уильям, — сказал Риди. — Смотрите, сэр, опять идут тучи, — прибавил старик. — Боюсь, что нам сегодня больше не придется работать. Я пойду и посмотрю, где наши животные; надеюсь, мы ничего не потеряли, кроме козы. Может быть, вы и Уильям зароете бедную Нанни; вы еще успеете сделать это до начала дождя.
Сигрев с сыном оттащили от дома труп Нанни и зарыли ее под громоотводом. К тому времени, как они окончили это дело, вернулся старый Риди; он нашел коз и овец; у одной козы родились козлятки во время бури.
— Господь дает и отнимает, — сказал вернувшийся Риди. — Я боялся, что нам нечего будет дать козлятам, которые потеряли мать, но теперь эта коза вскормит всех четырех козлят. Придется только хорошенько питать бедняжку.
Риди ввел в дом козу и поставил ее на то самое место, где помещалась черная Нанни. Наконец сели за обед. Юнона уже снова встала и чувствовала себя почти здоровой; у нее только сильно болела голова. Как и предвидел Риди, снова полил сильный дождь, и работать не под крышей было прямо-таки невозможно.