Крушение «Великого океана»

Марриет Фредерик

– Слава Богу, что Альберт не убился, – заметила миссис Сигрев.

– Он убился бы, если бы Юнона не думала исключительно о нем, забыв о себе, – заметил Сигрев.

– Правда, правда, – сказал Осборн, – она спасла ребенка, но, кажется, сама ушиблась.

– Да, стукнулась головой, – с улыбкой ответила Юнона.

– Еще хорошо, что у тебя на голове такая густая шерстяная шапка, – со смехом заметил Осборн. – Но, все равно, Юнона, ты славная девушка.

В это время Осборна отозвал Макинтош.

На палубу выбежали овчарки.

– Сюда,

Ромул, сюда. Рем! – позвал их Уиль.

– Вот что, сэр, – спросил Реди, стоявший невдалеке, – позвольте вас спросить, что это за странные имена у ваших собак; я никогда таких не слыхивал. Кто были эти Ромул и Рем?

– Ромул и Рем, – ответил Сигрев, – имена двух братьев-пастухов; в древние времена они основали большой город, Рим, который впоследствии сделался столицей великой империи. Люди эти были первыми царями Рима и правили вместе.

– А выкормила их волчица, Реди, – прибавил Уиль. – Ну, что вы скажете?

– Скажу, что это была диковинная кормилица, мастер Уильям.

– И Ромул убил Рема, – продолжал мальчик.

– Немудрено, так был воспитан, – заметил Реди. – Но за что он убил брата?

– За то, что тот слишком высоко прыгнул, – со смехом сказал Уилли.

– Мастер Уиль шутит? – спросил Реди, обращаясь к Сигреву.

– И да, и нет. История рассказывает, что Рем обидел Ромула, перескочив через стену, которую тот построил, и Ромул убил его. Но на древнюю историю нельзя полагаться.

– Да, кажется, и на древних братьев тоже, – заметил Реди. – Но давно известно, что вдвоем не сделаешь дело.

– А теперь мне хотелось бы сойти вниз, – заметила миссис Сигрев, – может быть, Реди отнесет малютку?

Когда все спустились в каюту, капитан сказал, что он успел определить, где находится судно, и прибавил, что оно в ста тридцати милях от мыса Доброй Надежды.

– Если ветер продержится, – заметил Сигрев, – мы завтра же придем к берегу. Может быть, Юнона, ты увидишь твоих отца и мать?

Бедная Юнона покачала головой, из ее глаз покатились слезы, и она с печальным лицом сказала, что ее отец и мать принадлежали голландскому бюргеру, который, купив их, уехал далеко от берега. Ее разлучили с ними, когда она была еще очень мала, и оставили в Кейптауне.

– Но теперь ты свободна, Юнона, – сказала миссис Сигрев, – ты побывала в Англии; а тот, кто ступит на берег Англии, делается свободным.

– Да, я свободна, мисси, – ответила Юнона, – а все-таки у меня нет отца и матери.

И негритянка заплакала, но Альберт погладил ручкой ее черную щеку, и она снова улыбнулась.

Глава III

На следующий день «Великий Океан» бросил якорь в Столовой бухте; на вопрос Уильяма о причине такого названия Реди ответил, что заливу дали имя Столовой горы с вершинами, действительно плоскими, как столы.

– Мы простоим на якоре два дня, – заметил Осборн, обращаясь к отцу Уиля. – Не угодно ли вам и вашей супруге отправиться на берег?

Миссис Сигрев отказалась; поэтому было решено,

что она останется на палубе с двумя детьми, а ее муж отправится в Кейптаун с Уилем и Томми и к вечеру вернется домой.

На следующее утро капитан велел опустить шлюпку, и в ней Сигрев, двое мальчиков и Осборн отплыли к берегу. На берегу они побывали в доме одного знакомого капитана, который предложил им провести их в сад компании, где содержались дикие звери. От этого предложения дети пришли в полный восторг.

– Что это за сад компании? – спросил отца Уильям.

– Его устроила голландская индийская компания в те времена, когда она владела мысом Доброй Надежды. В сущности это ботанический сад, но там содержат и диких зверей.

– А каких животных мы увидим? – спросил Томми.

– Львов, Томми, – ответил Осборн, – много львов.

– Ох, как мне хочется посмотреть на них! – сказал Томми.

– Только нельзя подходить к ним близко, – заметил капитан.

– Хорошо, – сказал мальчик.

Но едва войдя в сад, Томми убежал от капитана; ему хотелось поскорее увидеть львов, но Осборн поймал его и крепко взял за руку.

– Тут пара странных птиц, – сказал им знакомый Осборна, – это секретари; их называют так за то, что у них сзади головы висят перья, и они походят на писцов, заложивших перо за ухо. Это полезные птицы – они уничтожают змей; бьют их ногами с такой силой, что немедленно убивают.

– А здесь много змей? – спросил Уиль.

– Да, и очень ядовитых, – ответил Сигрев. – Секретари приносят большую пользу.

Так разговаривая, они дошли до львиного помещения. Это была большая площадка, обнесенная высокой каменной стеной, с одним окошком, через которое посетители могли смотреть на зверей. Окно это было широко и загорожено толстыми железными прутьями; однако между ними лев мог просунуть лапу, поэтому зрителей просили не подходить близко. Десять красивых, благородных зверей лежало в различных позах, медленно пошевеливая своими хвостами. Уильям рассматривал их, стоя на почтительном расстоянии от клетки, Томми тоже. Их провожатый рассказывал интересные анекдоты о львах. Все так увлеклись его рассказами, что и не заметили, как Томми проскользнул к окну львиного помещения.

Мальчику захотелось, чтобы звери немного подвигались. В числе лежавших животных был красивый трехлетний лев; он лежал ближе остальных к решетке. Томми взял камень и бросил в него; лев не пошевелился, но устремил глаза на Томми; мальчик стал смелее; он швырнул вторым камнем, потом третьим, подходя все ближе и ближе.

Лев неожиданно страшно заревел и кинулся на решетку клетки с такой силой, что, будь она немного менее прочной, ее брусья не выдержали бы. Но и теперь они так зашатались, что из камней посыпались куски цемента. Томми закричал, отскочил и, по счастью, упал; не то лапы льва схватили бы его. Осборн и Сигрев кинулись к мальчику и подняли его. Он кричал от страха, а лев стоял у решетки, хлестал себя хвостом и ревел, показывая исполинские клыки.