Крушение
Шрифт:
Джеймс резко садится на кровати. У него сощуренные глаза, грудь вздымается от быстрого дыхания.
– Я не подлый, Сьюзи. Это не подлость – хотеть иметь тебя всю для себя одного. Не подло любить тебя, не думать о твоем прошлом, наконец. Не могу вынести мысли, что ты отдавалась другому мужчине.
– Так и не начинай тогда!
– Не могу, – он стукнул по одеялу кулаком. – Не тогда, когда все, чего мне так хочется, ты уже делала раньше с кем-то еще. Я хотел с тобой немного садо-мазо, но ты уже этим занималась с Натаном. У нас, получается, уже ничего святого
– Конечно, осталось! – Слезы стояли в моих глазах, но я яростно вытирала их. – У нас все святое, потому что есть только я и ты, двое нас. Вот что делает нас особенными. Наша близость.
– Да как близость может быть особенной, если ты переспала с пятнадцатью мужиками до меня?
– Это ты мне скажи. Ты же не был девственником, когда мы встретились.
– Я был с тремя, – он выставляет напоказ три пальца, – всего с тремя.
– Да бога ради, Джеймс! Секс – не спорт, чтобы в нем соревноваться. Он только для двоих, без сравнения с тем, кто и как еще. Где и сколько.
– Тебе легко говорить, ты ведь трахала каждого мужика, который покупал тебе выпивку.
– Ты говоришь отвратительные вещи! – Я спрыгнула с кровати, сняла свою комбинацию с двери и обмоталась ею. – Ты знаешь о моем прошлом только по одной причине, Джеймс, – во всех подробностях этого прошлого, его стыдных и грязных подробностях, – лишь потому, что ты спрашивал меня, а я отвечала, добровольно. Я была с тобой честна, Джеймс. Не ты ли мне однажды сказал, что ценишь честность больше всего другого? Да пошла эта честность, если ее тебе швыряют в лицо, как кусок дерьма. Пошла эта честность и пошел ты сам. Пошло оно все!
Я смотрю на Джеймса с испугом, и сердце мое готово выпрыгнуть из груди.
– Сьюзи, я… – Джеймс подается вперед, обхватывает голову руками, – я тебя люблю, так чертовски сильно люблю, что мне иногда очень трудно справиться с твоим прошлым. Мне бы просто хотелось, чтобы мы могли отмотать время назад и встретиться, когда тебе было, например, шестнадцать. До того как ты начала трахаться направо и налево…
– Ты же сейчас не серьезно говоришь, нет? – Я закрыла лицо руками, стараясь выдохнуть весь охвативший меня ужас в ладони, потом снова отвела их от лица. – Мое прошлое и сделало меня той, кем я являюсь. Меня бы не было, не проживи я все это, не переживи все отношения с моими бывшими. Весь тот ущерб, вся боль, все сердечные травмы – именно они сделали меня женщиной, которой я являюсь сегодня. Я не собираюсь извиняться за то, что у меня до тебя была жизнь. Просто не буду этого делать, и все. А если ты не можешь принять вещи такими, какие они есть… – я перестала смотреть на него, – тогда давай расстанемся.
Я открыла дверь и выскочила в коридор. Не понимала, куда направлюсь и как далеко смогу уйти без денег, без обуви, в шелковой комбинации, которая хоть как-то меня прикрывала, но по большому счету мне было все равно. Как это получалось у Джеймса – заставить меня чувствовать себя одновременно такой красивой и такой уродливой? Такой волшебной и ущербной? Такой нужной и такой поношенной, потасканной? Почему он просто не мог меня понять? Почему не мог принять меня…
– Сьюзи, – сильная мужская рука перехватила мое запястье, чуть ли не в воздух подбросила и развернула к себе. Я слегка ударилась головой о
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Джеймс. Дело не в том, что…
– Скажи. Скажи, что ты меня не любишь. Скажи, Сьюзи.
– Я… – я пыталась заговорить, но все, что получилось, – это странный хрип.
– Что? – Джеймс внимательно смотрел на мое лицо, и я испугалась увидеть в его глаза страх. – Что ты сказала?
– Я люблю тебя, – сказала я. – Всегда любила и всегда буду любить, но я больше не могу выносить твою критику моего прошлого. Не могу находиться в таких отношениях больше, Джеймс. Прости, но больше не могу…
– Да пошло оно, твое прошлое, – Джеймс опустил меня на пол, просунул руку под мою комбинацию и сжал мою грудь. – мне на него отныне наплевать. Если я могу тебя потерять, то наплевать на прошлое.
– Не надо, – я попыталась вывернуться и освободиться, – это лишь слова, ты потом все равно будешь себя иначе вести, ты…
– Сьюзи, – Джеймс взял меня за подбородок и заглянул мне прямо в душу, у него в глазах стояли слезы. – Я сказал то, что сказал, о твоем прошлом. Мне и правда на него теперь наплевать. Когда я увидел, как ты уходишь от меня по коридору, я испытал такой ужас, какой не испытывал никогда раньше. Мысль о жизни без тебя, она…. Жизнь не стоит ничего, если в ней нет тебя. Пожалуйста, не оставляй меня.
Сердце бешено скакало в груди. Я шесть долгих месяцев ждала, чтобы услышать, что он скажет эти слова о моем прошлом, – что он принимает его.
– Ты серьезно сейчас говоришь? – Теперь уже у меня на глазах стояли слезы. – О моем прошлом? Ты обещаешь, что никогда больше не станешь меня им попрекать? Не станешь глумиться над моими бывшими молодыми людьми, сексуальными аспектами, не станешь считать…
– Никогда, – Джеймс погладил мои груди и прижался ко мне. У него была бешеная эрекция, я ощущала это довольно четко. Он уткнулся мне в плечо. – Обещаю, Сьюзи. Только не покидай меня.
Я смотрела на картинку на стене с другой стороны коридора. Это был не Тернер, не Констебл. Ни овечек, ни коттеджей, ни ручейков. Вместо этого – деревенская дорога, по краям которой растут деревья, а вдали – фигурка идущего человека. Я запустила пальцы в волосы Джеймса и притянула его к себе, но глаз не могла оторвать от фигурки того идущего куда-то человека. Он уходил или, наоборот, приходил? Я так и не могла разобраться.
– Хорошо, – я поцеловала Джеймса в макушку, – хорошо.
– Правда? – Джеймс выпрямился и нежно тронул мое лицо рукой. – О, Сьюзи-Сью, моя прелесть, дорогая Сьюзи-Сью.
Я посмотрела на жесткую линию его скул, он весь напрягся, когда взял меня за запястье и приподнял в воздух, заставил обхватить его торс ногами. Я разглядывала его загорелые плечи, пока он нес меня на руках по коридору обратно в номер. Когда он положил меня на кровать, то сказал:
– А теперь докажи, как сильно ты меня любишь.