Крушение
Шрифт:
– Хорошо, – он кивает, соглашаясь с каждым моим словом, потом смотрит, как я встаю и демонстрирую наряд для выхода в свет. Вот самое откровенное коктейльное платье из всех, что у меня есть.
– Молодец, подготовилась, уже оделась – до того, как я пришел, – говорит он удивленно. – Можно подумать, что ты поехала бы туда в любом случае – независимо от того, дам я согласие или нет.
Тут обязательно нужно дождаться, пока Брайан улыбнется, чтобы нам обоим стало ясно, что он шутит. И вот она его улыбка, ура. Ничто не предвещало этого вечера вообще, и я подумать не могла, что Брайан
– Ты сегодня принимала таблетки? – спрашивает он, посматривая на стакан воды на кофейном столике возле меня.
– А как же.
– И ты чувствуешь себя нормально? Тебе не кажется, что тебя встревожит переполненный людьми транспорт или что-то в таком роде? Ты уже довольно давно не была в Лондоне. А сейчас этот город живет в бешеном темпе…
– Брайан! – я улыбаюсь мужу. – Я ездила в Лондон всего пару месяцев назад. За это время он не мог так уж сильно измениться.
– И то верно, – он опять смотрит на часы. – Джейн заедет за тобой или мне тебя подвезти на станцию?
Я беру сумочку, перекидываю жакет через руку, надеваю туфли на каблуках.
– Спасибо, дорогой, но через пару минут приедет такси.
Брайан берет в руки газету, слегка трясясь от смеха.
– Хорошо тебе провести вечер, Сью!
Я пересекаю комнату, присаживаюсь у его кресла и целую мужа в лоб. Он удивленно смотрит на меня, его голубые глаза изучают меня.
– А это за что?
– За тебя. Я тебя люблю.
Дедушкины часы в углу комнаты отсчитывают секунды, а мы с мужем смотрим друг на друга. Словно мы очень давно друг друга не видели.
– Даже после всего, что случилось с нами? – спрашивает он очень осторожно и мягко.
– Вопреки, я бы сказала. И несмотря на.
Он гладит мое лицо, аккуратно проводит пальцем по скуле.
– Сью, я все же тебя не заслуживаю.
Кладу свою руку поверх его руки.
– Еще как заслуживаешь.
Вижу свое отражение в его зрачках. Вижу, как его глаза бегают при взгляде на меня, туда-сюда, туда-сюда. Я выгляжу уставшей и обеспокоенной, и еще мне кажется, что мне миллион лет. Когда все это случилось со мной? Почему я так быстро состарилась? И когда успел состариться он? Не вчера ли мы гуляли рука об руку по греческому берегу и рассуждали о нашем общем будущем?
– И я тебя очень люблю, – шепчет Брайан. – Не знаю, что бы я делал без тебя. Я не вынесу, если с тобой что-то приключится. Я потеряю себя. Совсем и окончательно себя потеряю.
Душа моя наполняется теплом, и я прижимаю руку к самому сердцу, потому что спокойно вынести такое признание невозможно.
– Брайан, я тебя никогда не оставлю, никуда не денусь.
– А я-то думал, ты поедешь в Лондон! – Он убирает руку от моего лица и заливается смехом. – Бедный старый «Билли Эллиот»! Мне кажется, он тоже жаждет повидаться с вами. Вы такая привлекательная особа, миссис Джексон.
Я поддаюсь его настроению и тоже начинаю смеяться, потом подхожу к одной из занавесок и выглядываю на улицу. Могу побиться об заклад, что я слышала, как только что подъехало такси. А вот
– Не засиживайся допоздна! – спешу я сказать, вылетая из гостиной. – Я буду очень поздно, не забудь!
– Пришли эсэмэс, если попадешь в беду.
В беду? Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него и понять, что он имел в виду, но он уже уткнулся в газету. Видимо, это был дежурный, ничего не значащий комментарий.
Жаль, я не взяла с собой Джейн. С ней мне не было бы так дискомфортно: сорокатрехлетняя тетя стоит в очереди на вход в один из самых модных ночных клубов Лондона, в толпе желающих туда попасть, и каждый в этой толпе – ровесник моей дочери. Охрана внимательно изучает очередь, останавливается на мне, но потом продолжает изучать малолеток дальше.
Я ожидала, что буду чувствовать себя почти раздетой в не доходящем до колен маленьком черном платье от Джона Роша (на плечах оно изящно расшито блестками), но мне вообще не стоило беспокоиться. По сравнению с другими молодыми женщинами, вырядившимися словно на маскарад, я была практически в спортивном костюме. Раньше я только на пляже видела столько голых женских тел. На улице едва ли теплее, чем плюс пять, но этим оголенным красавицам, кажется, ни капли не холодно! В то время как я сразу надела жакет, стоило мне только сойти с поезда на станции. Жалею, что не взяла с собой пашмину.
– Простите? – говорит кудрявая блондинка, стоящая сразу за мной. – Сколько сейчас времени? У вас есть часы?
Взгляд этой блондинки из-под накладных густых ресниц устремлен куда-то через мое левое плечо, но мне ясно, что говорит она со мной, потому что за плечом у меня только стена.
– Сейчас половина одиннадцатого, – говорю я, загипнотизированная ее декольте и надутыми ботоксом губами. Она вся пропитана искусственным загаром, оттенок кожи напоминает цветом дорогую дубовую мебели в нашей гостиной. Косметики на лице так много, что кажется, словно ее наносили из специального распылителя. У нее волосы до талии и так сильно начесаны, что она стала похожа на героиню Фары Фоссет.
– Пасибки, – ее густо подведенные глаза мягко поблескивают.
– Вы сюда часто приходите? – Я сама в ужасе кривлюсь от собственной неловкой попытки завязать беседу.
– Каждый уик-энд, – теперь эта красотка сверлит взглядом затылок какому-то молодому парню, который стоит на три человека впереди меня.
– Музыку хорошую тут играют?
– Годится.
– Симпатичный танцпол, как вам кажется?
Она трясет головой в несогласии.
– Я не танцую. Вы на мои каблуки посмотрите.
Смотрю на ее ноги и тут же ловлю себя на мысли, что удивляюсь, как она вообще удерживает равновесие?
– Слышала, сюда ходит много футболистов, – говорю я.
Ее голубые глаза фокусируются на мне. Напряженность этого взгляда нервирует.
– Ну, есть такое дело. А что, запали на кого-то определенного?
– Да не то чтобы… но надеюсь встретить… – понижаю голос до шепота, чтобы не кричать на всю толпу, – Алекса Генри.
По ее лицу проскальзывает еле заметная тень интереса.