Крутая девчонка
Шрифт:
– Девушка! – раздался из окошка недовольный окрик киоскерши. Катя даже вздрогнула от неожиданности. В какой-то миг она забыла, где находится и что вообще происходит, настолько велики были радость и потрясение. – Вы платить собираетесь или как?
– Ой, извините! – всплеснула руками Каркуша. – А у вас еще есть экземпляры?
Средних лет женщина с короткими обесцвеченными волосами нагнулась куда-то и через несколько секунд выпрямилась и сказала:
– Всего четыре номера. Вместе с этим. – Она ткнула пальцем прямо Каркуше в глаз. (Той, что улыбалась с обложки.)
Невольно настоящая, живая Каркуша поежилась и отдернула журнал.
– А вы знаете, кто это? – неожиданно
Та вытащила откуда-то снизу точно такой же журнал и вгляделась в лицо на обложке.
– Артистка, что ли? – неуверенно протянула она. – Ну точно! – обрадовалась женщина. – Из сериала, который по второму каналу показывают… «Обычные истории», – припомнила киоскерша название сериала. – Это про школьников, да?
– Никакая это не артистка, – обиделась Каркуша. С каждой секундой она все больше удивлялась себе. Никогда раньше Катя не вступала в разговоры с продавцами и вообще с незнакомыми людьми. А тут ее так и распирало от гордости. «Ну, неужели она меня не узнает?» – думала Катя так, будто бы от этого зависела вся ее дальнейшая жизнь. – Ну, посмотрите внимательно! – настаивала девушка.
Киоскерша недоверчиво и даже как будто с опаской покосилась на нее и вдруг, охнув, прикрыла ладонью рот. Теперь женщина смотрела на Катю как на приведение – с застывшим ужасом в глазах.
– Так это ж ты! – выдохнула киоскерша, спустя несколько секунд. Она снова уткнулась в обложку, а потом медленно подняла глаза на Каркушу. – Так и есть, ты.
– А сколько стоит журнал? – совсем другим, уверенным и громким голосом осведомилась Каркуша.
Киоскерша назвала цену, и Катя с сожалением поняла, что денег ей хватит только на три номера. Расплатившись, она сунула журналы в сумку, всем своим видом показывая, что для нее это вполне обычная ситуация – быть сфотографированной на обложку, и, бросив киоскерше: «Ну, удачи вам!» – зашагала к дому.
6
Плотное кольцо, которым одноклассники обступили Каркушину парту, не дрогнуло, даже когда в класс шаркающей походкой вошел Андрей Егорович, за особо пронзительный и какой-то просверливающий насквозь взгляд прозванный Юркой Ермолаевым Буравчиком.
– Что там случилось? – проскрипел физик, подойдя к учительскому столу.
– Да тут Андреева фотомоделью заделалась! – выкрикнул Володя Надыкто и громко заржал над своей шуткой.
– Быстро расселись по местам! – повысил голос Буравчик, после чего ребята неохотно потянулись к своим партам.
С некоторых пор место рядом с Каркушей пустовало. Случилось это после ее очередной ссоры с Галей Снегиревой.
– А можно я тут упаду? – услышала Катя прямо у себя над головой.
– Падай на здоровье. – Она небрежно повела плечом, даже не взглянув на парня.
– Дай посмотреть, – попросил Вадим, опускаясь на стул.
– Фишкин! Ты почему уселся на чужое место? – недовольно спросил Буравчик.
– Теперь это будет мое место, – чуть привстав, ответил Вадим и, покосившись на Каркушу, добавил: – Конечно, если Андреева не возражает.
Со всех сторон послышался удивленный гул, а Юрка Ермолаев выкрикнул:
– Первая жертва рекламы!
Затем он приставил к груди шариковую ручку и, сымитировав голосом пистолетный выстрел, со стоном рухнул на парту.
– Ермолаев! Прекрати балаган! – срывающимся голосом потребовал физик. – Что вообще здесь происходит?
– Рождение новой звезды, – слабым голосом отозвался Юрка, чуть приподняв голову. Он по-прежнему изображал смертельно раненного человека, и увещевания Буравчика на него не подействовали. – У нас не класс, а какое-то созвездие, – пояснил Ермолаев. –
– Ермолаев, ты срываешь урок! Еще одно слово, и ты покинешь класс, – пригрозил учитель, и Юрка понял, что, наверное, перегнул палку.
– Извините, Андрей Егорович, – сказал он, состроив крайне серьезную мину.
– Ермолаев, с дневником на класс! – почти взвизгнул Буравчик. Эта была его коронная фраза, означающая обычный вызов ученика к доске.
«Допрыгался!» – обреченно подумал Ермолаев, вылезая из-за парты.
Впрочем, к уроку Юрка подготовился, и опасаться ему было нечего.
Каркуша украдкой оглянулась на заднюю парту. Там сидели Люся Черепахина и Луиза Геранмае – девушка, в которую Фишкин был влюблен чуть ли не с первого класса. Как раз в этот момент Лу придвинулась к Черепашке и, стреляя глазами в сторону Кати, что-то шептала подруге на ухо.
«Меня обсуждают! – с какой-то тайной радостью подумала Каркуша. – Лу так и побледнела от зависти, когда увидела журнал, а тут еще Фишка ко мне переметнулся. Надо же как резко! Все они одинаковые… Что же он раньше смотрел на меня как на пустое место? Впрочем, сейчас мне это очень даже на руку!» – решила она, вспомнив совет Незнакомки обратиться за помощью к Фишкину. Катя бросила на своего нового соседа быстрый взгляд. Тот по-прежнему разглядывал обложку журнала.
– Дай сюда! – шепнула она, резко выдернув из рук Вадима журнал. – Смотри лучше на доску!
– Чего я там не видел? – криво ухмыльнулся Фишка. – Слушай, Кать… А ты сегодня вечером очень занята?
– А как же твоя ненаглядная Луизочка? – съехидничала Каркуша.
– При чем тут она? – недовольно дернул плечом Фишкин.
И хотя ребята переговаривались шепотом, в следующую секунду они услышали раздраженный окрик учителя:
– Андреева, Фишкин! Встали и вышли вон!
Буравчик был выведен из себя, и ученики, успевшие за несколько лет досконально изучить все повадки физика, знали, что в такие минуты с ним лучше не спорить. Парень и девушка покорно встали и молча покинули класс. Им вслед раздалось несколько ехидных смешков.
– А как они тебя нашли? – Вадим заискивающе заглядывал Каркуше в глаза.
– Кто «они»? – прикинулась дурочкой Катя.
Ей нравилось ощущать новизну своего положения. Ведь она совсем не была избалована вниманием парней. А ей, как и любой девчонке, так хотелось почувствовать себя единственной, неповторимой, а главное, всеми любимой. И теперь Каркуша посмотрела на Фишкина с интересом, так, будто увидела его впервые. Высокий, стройный, широкоплечий… Темные, прямые и блестящие, аккуратно зачесанные назад волосы. Лоб широкий, брови изогнутые, тоже темные. Глаза… Вот они-то, пожалуй, и портили всю картину! Нет, сами глаза у Фишки были вполне обычными. Серые, не очень большие, но и не маленькие. Но эти глаза постоянно находились в движении и дольше секунды ни на чем и ни на ком не задерживались. Его суетливо бегающий взгляд никогда не бывал спокойным и прямым, и от этого у собеседника Фишки очень скоро появлялось необъяснимое чувство дискомфорта. Казалось, Фишка постоянно чем-то озабочен или у него что-то болит… На самом же деле Вадим ничем таким озабочен не был и чувствовал он себя вполне нормально, а этот бегающий из стороны в сторону взгляд просто достался ему по наследству от отца. Впрочем, Фишка, как справедливо заметила Незнакомка, был человеком деятельным, энергичным, напористым и целеустремленным. И если уж он чего-нибудь решал, то можно было быть уверенным – парень своего добьется во что бы то ни стало! Вот только с красавицей Лу не повезло бедняге.