Крутая глиссада

Байкалов Альберт

– Ты кто? – дождавшись, когда двери снова подопрут и уйдут, спросил Дрон.

– Я что, не один? – вопросом на вопрос ответил незнакомец.

– Нас теперь двое, – подтвердил Василий.

Полковник, тихо матерясь и охая, отполз к стене и привалился к ней спиной. Послышался хруст тонких стволов деревьев, которыми укрепили грунт. Под ними зашуршал песок и мелкие камешки.

– Вы бы поосторожнее, – забеспокоился Василий. – Как бы нас здесь не засыпало. Все на соплях.

Некоторое время новичок ерзал, выбирая удобное для избитого тела положение. Наконец сопение и возня прекратились.

– Давно здесь? – раздался голос из темноты.

– Именно в этой норе

четверо суток. А вообще – неделя.

– Понятно, – полковник кашлянул. – Я только вчера прилетел в Чечню, а уже сегодня нарвался и сразу сюда. Позор!

– Да уж, – посочувствовал Василий. – Меня кто-нибудь ищет?

– Откуда я знаю, если ты так и не представился? – удивился новичок.

– Дорофеев Василий меня зовут, – зевая, проговорил Дрон. – Прапорщик.

Говорить, что он майор, Дрон не стал из соображений собственной безопасности. Мало ли. Сейчас их разговор могут подслушивать. Двери – одно название. Да и полковник может случайно окликнуть по званию. А раз уж боевикам он известен как прапорщик, нужно до конца им и оставаться.

– А откуда ты родом? – зачем-то спросил полковник.

– Из Сибири. Сейчас живу в Москве. На Профсоюзной.

– Хм, – полковник зашевелился, – и у меня там квартира. Кафе «Три толстяка» знаешь?

– Конечно, – оживился Дрон. – Я там со своей женой несколько раз был.

– Так вот это сто сороковой дом, а я в сто сорок первом.

– Не-е, – протянул Дрон, – я на противоположном конце Профсоюзной живу. Двадцать два семнадцать.

– Снимаешь?

– Получил, – покачал головой Василий, словно полковнику был виден его жест.

– Это что же за войска такие, что прапорщику в Москве квартиру дают? – полушутя-полусерьезно спросил полковник.

Дрон открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно его словно ударило током.

«Чего это меня понесло!» – подумал он, ловя себя на мысли, что полковник так ничего и не сказал по поводу своей персоны.

– Вас как называть? – передумав отвечать, осторожно поинтересовался Дрон.

– Манин Георгий Константинович, – выдержав паузу, словно размышляя, стоит или нет называться, ответил полковник.

– Вы так и не сказали, что насчет меня слышно?

– Ты знаешь, Василий, я здесь в командировке. Приехал, чтобы в Чернокозово с одним ублюдком пообщаться.

– В сизо? – уточнил Дрон.

– Угу, – подтвердил полковник. – Наворотил мерзавец в свое время делов. Каждый день что-то новенькое всплывает.

– Странно, – вырвалось у Дрона.

– Что? – встрепенулся контрразведчик.

– Здесь ваших коллег как собак нерезаных. И стоит ли для беседы с мерзавцем сюда из Москвы целого полковника отправлять?

– Дело носит политический характер, – уклончиво ответил Манин. – Да и развеяться хотел.

– Развеялись?

– Не то слово, – полковник беззвучно рассмеялся. – Так я к чему клоню. У меня своих дел по горло. Слышал краем уха, что прапорщик из спецназа ГРУ пропал. Кажется, в Дагестане, и все. Ищут, конечно.

«Вот ты и попался! – Дрона охватила злость. – Никакой я не прапорщик. Интересно, кто этот тип на самом деле? Можно было сразу догадаться, что подсадная утка. Хорошо, что ничего сболтнуть не успел. Черт! – неожиданно неприятный холодок тревоги пробежал по всему телу: – Адрес и имя жены! Пусть не расписаны, и фамилия у нее другая, но найдут. Будут давить Ольгой! Создал проблемы! Этот урод наверняка со мной еще не один день работать будет. Можно его попросту придавить. А если зря паникую? – неожиданно пришла в голову другая мысль. – Он ведь не скрывает, что его мало интересует положение дел в Чечне. Приехал по конкретному

вопросу. Возможно, действительно слышал краем уха про какого-то там Дорофеева. А кто он, майор или прапорщик, не придал значения. Еще год назад здесь каждый день кто-то пропадал. С другой стороны, почему его удивило наличие, пусть хоть и у прапорщика, квартиры? Ни для кого не секрет – наша категория военнослужащих обеспечивается жильем в первую очередь. Ибо спецназовец, улетая в очередную командировку, должен быть спокоен: если с ним что-то случится, у семьи останется крыша над головой. Ладно, пока оставим вопрос открытым. А может, не стоит рисковать? – Он посмотрел туда, где, по его мнению, была голова полковника. – Пришить, пока он с Метисом не пообщался? Хотя если он не контрразведчик, то тогда где чеченцы откопали такого умника? Терминологию знает. Не исключено, когда-то был захвачен в плен. Военный. Сломался, пошел на сотрудничество. Жаль, что нельзя лучше рассмотреть его лицо. Да еще побои. Вдруг когда-то встречались? – Василий попытался вспомнить людей с похожим голосом. – И все-таки что-то здесь не так. Привели в потемках, хотя это ни о чем не говорит, измывались мало».

Василий заснул под утро, так и не решившись расправиться с подозрительным типом. Аргументов в пользу того, что это предатель, было ровно столько же, сколько против.

Глава 8

– Как ты думаешь, удастся еще раз побывать дома? – глядя на тускнеющий закат, спросил Шаман.

– Наверное, – Джин посмотрел на стрелки часов, потом перевел взгляд на шалаш. – Может, она никогда не придет в себя?

– Сам же знаешь, что просто спит, – едва слышно проговорил Шаман. – Ей Москит укол сделал.

Чеченцы ждали, когда женщина придет в себя.

Позади раздался шорох. Обоих как ветром сдуло с прогретого за день солнцем валуна, на котором сидели. Направив в сторону источника звука стволы автоматов, замерли. Верхушки мелкого кустарника, уже плохо различимые на фоне деревьев, вздрогнули. Джин осторожно снял автомат с предохранителя. Почти одновременно оба увидели кабана. Он выскочил из зарослей, глухо пробарабанил копытцами по земле и замер, настороженно глядя в сторону людей.

– Шайтан! – негромко выругался Джин, вернул флажок предохранителя в исходное положение и уселся на прежнее место. Шаман выпрямился и еще некоторое время наблюдал, как животное неторопливой трусцой направляется обратно.

Из шалаша послышался стон. Чеченцы переглянулись и осторожно направились к чеченке.

Женщина сидела, опираясь руками о землю.

– Как себя чувствуешь, сестра? – негромко спросил Джин.

– Карим, ты? – едва слышно выдавила из себя чеченка. Было заметно – слова давались ей с большим трудом. Сказывалось больше действие транквилизатора, нежели травма головы. Но ей было невдомек, что в реальности послужило причиной такого состояния.

Под навесом из веток было сумрачно, а спецназовцы стояли на фоне еще светлого неба, поэтому женщина могла видеть только силуэты мужчин.

– Я не Карим, – Джин присел на корточки, – воды хочешь?

– Да, – она посмотрела по сторонам. – Где я?

– Сначала назови свое имя, – потребовал Шаман, пододвигая к ней флягу с водой. – Судя по тому, что мы нашли в твоем багаже, ты помогаешь таким же, как мы, моджахедам.

– Мое имя Маххабат, – оторвавшись от горловины фляги, проговорила женщина. – Что со мной?

– Мы нашли тебя в нескольких километрах от этого места. На берегу реки. Ты сорвалась с тропы и ударилась головой о камни. В том районе работали кадыровцы, и мы решили перенести тебя подальше.