Крутой чувак Боррр
Шрифт:
Поддержка в таком виде от Юлечки меня тряхнула вверх тормашками.
— Мы говорим о разных людях, Юля, — отдалился от нее на шаг, сбрасывая голову с плеча, — Какая Вера я сам знаю. Но какая ты, Юля? Разве похожа на своих подруг-змеюк? Ты же лучше и добрее, и…
Мой мир начал рушиться. Из-за Веры валиться на голову. От слов Юли сыпаться штукатурка.
— Ну что ты все так воспринял, — кинулась снова ко мне, — Это просто слухи. Верить необязательно. Рыжая и придумать могла. Она такая. С Верой я ведь хотела подружиться. Ты
В конце ее лицо озарила добрейшая и милая улыбка.
— Подходить не надо, Юля. Разберемся сами, — вмешивать кого-то кроме Тима не хочу. — Спасибо, что поняла.
Надеюсь, второе объяснение Юли ближе к правде. Лить грязь на Веру не давал и дальше никому не позволю. Кому как не мне знать цену слухам и оскорблениям? В сторону Веры вдвойне тяжело переносить.
Совсем немного еще стоим вместе и я говорю, что должен отлучиться.
В самое часто посещаемое место сходить нормально. Мужской туалет для того и предназначен. Но у меня цель далека от нормальности. И сделать с собой ничего не могу. Боррра сложно остановить, если накрывает.
Следующий на очереди, он же Слизняков, он же гадский подхалим, направился туда, пока я стоял с Юлей. И пусть в «очередь», со слов Юли, не поверил, скорее напрягся от воспоминания. Отвадить гада от подруги или бывшей подруги нестерпимо хотелось.
Спокойный и миролюбивый Боря есть, где-то там. Спрятался. Достану немного позже.
— Слизняков, успеешь еще, — оттягиваю его от кабинки, — Я не буду с тобой выяснять, кто круче для возможности встречаться с девочкой как Стас. Никогда не допущу тебе быть с Верой. Хоть каждый день будем драться, если не отстанешь.
Показываю свой решительный кулак.
— Ты все больнее и больнее на голову, Живин, — переминается он с ноги на ногу, поглядывая на кабинку, — Запугиваешь меня драками. Веру бешенством заразил. Раньше шарахалась от меня, потом чуть лучше стала общаться. Сегодня снова грубо послала и угрожала вашим Литераном. Не зря вы спелись, оба чокнутые.
Так тебе. Верно подметил, мы на одной волне.
— Да, мы чокнутые и психи. Вот и не приближайся к нам, — и не думаю снимать с нас обвинения, — Пожалуется Вера на тебя Литерану — останешься протирать задницу на второй год. Он очень злой и мстительный учитель. И уже начал точить на тебя зуб.
Больше бы хотел, чтоб Вера могла мной угрожать. У нее ведь не кому заступиться, а мой будущий отчим успевает нам обоим отцов заменять. Хуже всего то, что не знаю сколько продлится отчуждение Веры. А рисковать не могу.
— Учти, я буду следить за тобой и звездунами, — продолжаю дальше, — Только попробуйте и узнаете…
— Пробуй, что хочешь. Дай только в туалет успеть, — заскулил Слизняков, пытаясь пробиться к кабинке.
— Туда мы тебе разрешаем ходить. А к нам не приближайся!
Пропустил
— Задолбали! — услышал, когда закрывал дверь.
Приятнее всего звучало — мы. Для Веры больше нет «нас», Слизняков видно не в курсе. Зато я теперь в самой полной и запутанной растерянности. Как друг должен принять решение Веры.
Должен… Но не могу.
Блог 27/1
Боря
После уроков мое «не могу» заиграло новыми красками. Ясными, четкими и местами прозрачными. Везде читалось:
«Боррр, куда твои глаза смотрели?»
Поморгал как следует. У меня проблемы!
— Боря, ты смотришь куда я показываю? — говорю же, дело плохо. Литеран все подмечает.
— На верхнюю строку?
— Соберись, Боря. Если устал, тогда потом как-то…
Эээй! Никаких потом!
У нас репетиция литературного вечера. Вера сидит напротив меня. Читая слова, слегка соприкасаемся головами. За руку взять не могу, запретили мне, и внутренне сгораю от желания коснуться… поймать ее улыбку, хотя бы взгляд. На меня она совсем не смотрит.
— Дмитрий Сергеевич, я бодрость и внимание, — дома называть мне сказал его просто по имени, а в школе обращаюсь как к учителю, — Согласен надолго задержаться сегодня. Праздник Пушкина самое бодрящее для меня! Ухх, как завелся.
Рядом с Верой, разумеется. С утра так она взбодрила, что я как ужаленный дергаюсь и жду любого повода поговорить.
— Вот уж ты меня порадовал, Боря, — довольно потер ладони Литеран, — Думал, не слишком интересно тебе, больше Верочке, наши приготовления. И раз так, то предлагаю вам стать ведущими вечера. Свои выступления вы прочтете и праздник сможете провести. Что скажете?
Наверное, я перегнул с рвением для репетиции. Все еще волнуюсь, как выступить со своим докладом. Потряхивает даже. Девочка напротив, верила в меня.
Верит ли сейчас?
— Я не уверена, что получится. Попробуйте другим предложить.
Вера отказалась, не дав моим сомнениям и шанса.
Не верит, значит, в нас. Ну что ж.
— А я буду ведущим! Всегда мечтал, — в страшных снах, опускаю часть правды, — В паре только с Верой согласен вечер вести. Если она согласится.
Вижу, как вспыхнул румянец на ее щеках, мельком взглянула и зажмурилась.
— Вы что, местами поменялись? — на одного непонимающего становится больше.
Литеран привык к тому, что Вера хоть и стесняется, но хочет пробовать новое. Ей и в самом деле интересно, а потом и меня уговаривает.
— Вер, ну мы же в школе репетируем. Соглашайся, а? — прошу в надежде больше видеться.
Тогда ведь репетиции станут для нас намного чаще.
— Ты справишься, Верочка, — подсаживается к ней Литеран, уговаривая, — Не звать же мне Стаса с Петром, они всегда везде ведущие. Как бы вы не выступили, я буду счастлив видеть вашу пару на сцене по своей программе.