Крутые парни
Шрифт:
Скорее всего это было связано с тем, что последние годы ряды законных пополнились скороспелками, получившими титулы не праведной воровской жизнью, а лишь потому, что внесли в общак изрядный куш. Их пренебрежительно называли «апельсинами». Возможно, бацилла предательства просочилась через их неустойчивые ряды, и теперь ничего не оставалось, как пожинать плоды недоверия.
Варяг частенько вспоминал время крестовых воров, когда титул законного можно было получить только в суровом заключении. И решение было не сепаратным, как это стало практиковаться последнее время, а открытым для всех коронованных, и каждый вор в законе пересылал ксиву на нового кандидата, где принципиально выражал свое суждение о вступлении того в воровской союз.
Варяг чувствовал преимущество перед
Варяг вспоминал себя молодого, когда два года разъезжал по пересыльным тюрьмам, и ни одна из зон не желала его принимать, зная его заведомым отрицалом. Он был молод и мог устроить разборку мужикам, ехавшим на поселение. Те хмелели от свалившегося на них счастья, а это еще больше подстегивало в нем злость. Возможно, сейчас, набравшись житейской мудрости, он поступил бы совсем иначе, но тогда он не имел выбора и жил по тем понятиям.
Последние годы изменилось многое, и то, что несколько лет назад считалось недозволенным, сейчас стало правилом. Законники скорее напоминали преуспевающих бизнесменов, многие сломя голову бросились в политику, и воров в законе можно было увидеть чаще с государственными деятелями и эстрадными знаменитостями, чем на тюремных шконках растолковывающими братве людскую правду.
И с некоторых пор законным полюбились шикарные особняки и дорогие машины, а владеть за границей недвижимостью считалось такой же нормой, как в свое время короноваться в присутствии серьезнейших авторитетов уголовного мира.
Сходняки стали проходить все чаще за границей не только по причине безопасности, но еще и потому, что законным полюбилась чистота европейских столиц и сервис пятизвездочных отелей.
Это был пятый всероссийский сходняк, который проходил за границей.
Первый сход прошел в Варшаве. Но, видимо, польские порядки мало чем отличались от российских, и уже через час в гостиницу вошли три десятка полицейских и попросили освободить помещение. Законники справедливо считали, что здесь не обошлось без влияния всемогущих спецслужб, а потому уже в фойе отеля было решено: в Польше сходняков больше не устраивать.
Второй раз законные собрались в Израиле. Основным поводом для встречи послужили реформы, активно проводившиеся в тот период в России. Блатной мир теснили, и воры решали, как им следует действовать в новых условиях и имеет ли право законный уходить, например, в бизнес. Варяг знал, что мнения воров разделились. Все лаврушники настаивали на создании коммерческих структур и установлении контроля за крупными предприятиями и банками. Законники старой школы придерживались классических правил и утверждали, что вор обязан жить лишь за счет общака и не должен работать. На этом сходе выделилась третья группа воров, которую прозвали примиренцами. Они утверждали, что в нынешних условиях это отнюдь не конфронтация в уголовном мире. Важно не отказываться от опыта старой школы, и все, что там было лучшего, нужно суметь использовать сейчас. Воровское братство всегда подпитывалось общаком, а в нынешних условиях он должен увеличиться многократно за счет прибылей удачливых коммерсантов. А что касается работы, так это – личное дело каждого законного.
Решение было принято – договорились не упрекать вора, если он станет преуспевающим коммерсантом.
Еще тогда, в Израиле, на себя обратил внимание идеолог примирения двадцативосьмилетний законный вор по кличке Шрам, в миру – Александр Степанов. С завидной убежденностью и редкой терпеливостью он объяснял конфликтующим сторонам, что сила воров в единении. А воры, занявшиеся
Этот сходняк проходил в Тель-Авиве. После сходняка законные разбежались по злачным местам и были отчасти разочарованы, когда вместо темпераментных евреек в публичных домах увидели русских девушек.
Третий сход состоялся в Финляндии. Организовал его все тот же Шрам. На этот раз законных уже не удивляли зеркала и бассейны пятизвездочных отелей. Они успели поездить по миру и сполна оценили преимущества джакузи перед тюремным душем.
Разговор на сходняке в основном шел о нефти и газе. У законников здесь был особый интерес. Нефть, газ – это всегда большие деньги, и нужно было как можно быстрее установить контроль над этими отраслями. Наиболее перспективным регионом считалась Тюменская область, где традиционно крепким было влияние законных. Но на этот лакомый кусок зарились бандиты Санкт-Петербурга. Они противились единой упряжке. Без лишних слов питерских решили строго наказать, а исполнение было поручено Шраму. Тот лишь улыбнулся и отказать великому собранию не посмел. Не каждый из присутствовавших понял, почему Шрам улыбался. Еще несколько лет назад он был таким же неуправляемым, как группа питерских беспредельщиков, и уже в двадцать лет стал одним из крупнейших авторитетов Северо-Запада России. Однако скорое заключение заставило его пересмотреть взгляды, и он зажил по понятиям. А незадолго до окончания срока Шрам стал крестовым, как Ангел и Артист, ему не составило труда догадаться, что это было очередным испытанием, и вместе с исполнением приговора он обязан был навсегда похоронить свое прошлое. Похороны не заставили себя ждать.
В четвертый раз законные собрались в Греции. Местом схода стал один из красивейших островов Эгейского моря – Лесбос. Находясь в центре древнегреческой культуры, российские воры успешно распутывали клубок назревших проблем.
Воровская среда – это как бы скол существующего общественного устройства, отражающий уродливую и порочную его сторону. Вместе с крахом суперсистемы под названием Советский Союз воровское братство, некогда однородное, в конце восьмидесятых – начале девяностых стало так же стремительно раскалываться, безжалостно разрушая единое криминальное пространство. Трагедия была не в том, что многие из смотрящих и законных теперь желали заполучить как можно большие территории, где хотели властвовать по подобию избранных губернаторов, а в том, что они не спешили отчислять деньги в общак, а общак для вора – это такая же святыня, как для верующего алтарь, для государственного служащего – налоговая инспекция. Всякий, кто проявлял корысть и запускал руку в общак, объявлялся еретиком и подлежал немедленному истреблению. «Крысятничество» каралось всегда очень сурово.
И в этот раз сходняк поручил Шраму наказать отступников, тех, кто не желал делиться и не сдавал деньги в общак. Между делом законники вспомнили о том, что в прошлый раз Саша Степанов наказал беспредельщиков, посмевших позариться на нефтяной регион. Одним из воров была даже высказана мысль создать при сходе мобильную убойную команду, которая расправлялась бы со всеми оппортунистами в воровском мире. Шрам поморщился от такого предложения и отвечал, что мясника нужно искать не в среде законных.
На этом же сходе были развенчаны четыре вора, не сумевшие организовать сопротивление администрации в «сучьих» зонах под Курганом. Еще двух положенцев сурово предупредили, чтобы не задерживали отчисления в общак. И в самом конце схода были выбраны смотрящие на города Тюмень и Новосибирск – крепкие воры с пятнадцатилетним стажем отсидки. Выбранные смотрящие сдержанно, но убежденно дали клятву в том, что останутся верны воровскому братству и будут отчислять в общак установленный процент от прибыли. А потом все законные отправились на нудистский пляж, подивив отдыхавших обилием синих татуировок.