Крутые парни

Сухов Евгений Евгеньевич

Строго по расписанию, начиная с восьми утра, к смотрящему России на доклад прибывали авторитеты со всех концов страны и даже из-за рубежа. По распоряжению Ангела все эти уважаемые люди свои машины ставили в одном-двух кварталах от дома, а далее шли пешком, сопровождаемые телохранителями и встречающими. Процедура чем-то напоминала паломничество верующих в Иерусалим или в Мекку.

Варяг встречал посетителей сдержанно, по-деловому. Был краток и предельно конкретен. Так, например, на приветствия и заверения в верности и лояльности липецкого вора отвечал просто:

– Верность, Вован (такое погоняло было у гостя),

прежде всего в твоих интересах. Замечу обратное, разговор у нас будет коротким. А что касается лояльности, так она выражается прежде всего в том, что ты ровно через две недели внесешь в общак сумму, которую задолжал. Да-да, не делай круглые глаза, задолжал с прошлого года. Через две недели лично проверю. Имей в виду, никакие причины не могут служить оправданием для тебя. Все понял? Молодец. Впредь, что положено, должно быть в общаке и без задержек. Месяц подходит к концу – бабки должны быть там, где и надлежит. А попробуешь крутить деньгами и компостировать мне мозги трудностями и вашей бедностью – будешь иметь дело лично со мной. Яйца у тебя не железные.

– Варяг, да я и в мыслях не держал… – вздохнул расстроенный Вован.

– Верю, верю. Но доказывать будешь делом. И, кстати, наведи там у себя в Липецке порядок. Хватит убивать. Хватит пугать людей. Все понял? Тогда ступай. Время дорого. Кроме тебя, сегодня еще со многими нужно переговорить.

В течение дня через кабинет Варяга прошла почти вся Россия. Не многие решались спорить со смотрящим. Возражения и доводы Варяг внимательно выслушивал. На деловые предложения реагировал моментально, кивая Ангелу:

– Разберешься. Это интересно. Что дальше?

Дельные предложения Варяг улавливал с полуслова. Это нравилось его гостям, и они с удовольствием делились своими мыслями. Но тут же наталкивались на резкие, отрезвляющие слова нового хозяина:

– Не надо жевать. Тут все ясно. Давай действуй. Я же сказал, с Ангелом обсудишь. С ним решите, чем мы вам сможем помочь. Что еще?

Деловая манера общения Варяга многих восхищала, но кое-кого из тугодумов ставила в тупик. Варяг про себя отмечал, с кем можно иметь дело, а к вечеру вместе с Ангелом и Трубачом подвел итог:

– Вижу, люди в основном правильно понимают поставленные задачи. Но, Ангел, явились ведь не все? Верно? В чем дело? Как это понимать?

– Варяг, это тот самый случай, требующий хирургического вмешательства. Я говорил и с кемеровскими, и с питерскими, и с другими. Они не совсем правильно понимают решение нашего схода. Так что нужно тебе что-то предпринять. Может, придется слетать и в Хабаровск, и во Владик. Там, на Дальнем Востоке, давно пора навести порядок. Да и в Екатеринбурге не все так…

– Ясно, не продолжай, Ангел. Я все понял. Завтра ты едешь в Питер договариваться о встрече. А ты, Трубач, решай вопросы с другими. Мы их по очереди навестим. Если гора не идет к Магомету, то он «навестит» ее непременно. Пусть в Екатеринбурге соберут сход. Посмотрим расклад сил. Если на сходе свердловские скажут нам «нет», будем действовать по-своему. И пусть потом не обижаются на превратности судьбы. Согласны?

– Согласны, Варяг, – в один голос сказали Трубач и Ангел.

– Ну, тогда с богом.

В Санкт-Петербург Варяг прибыл в сопровождении Ангела и Трубача. Давно в городе на Неве не было такого авторитетного представительства законных.

Слухи о прибытии крестного отца мгновенно облетели весь блатной мир Северной столицы. И это невзирая на строжайшую конспирацию и на то, что приехали они весьма скромным образом. Ранним утром в понедельник серебристо-серая «Волга» въехала в Питер по Московской трассе и, как говорится, никуда не сворачивая, направилась к гостинице «Астория», где были забронированы места. Бандиты, не жаловавшие законных, на этот раз оказали честь представителям всероссийского схода. У гостиницы, где остановился Варяг, неотлучно дежурили около десятка «быков», готовых в случае необходимости выпустить в покушающегося на жизнь гостей весь арсенал имеющихся боезапасов. Делалось все это довольно профессионально и совершенно незаметно для обывателей, торопящихся по своим делам. И тем не менее такое сборище бойцов напоминало демонстрацию силы, а иногда все же кое-кто из прохожих на улице оборачивался на группу молодых людей с напряженными и хмурыми лицами. Эта помпа была не по душе Варягу, и он попросил Ангела сделать так, чтобы бойцов отправили на все четыре стороны.

Лидером питерских бандитов был Сергей Тарасов, который был больше известен как Стреляный. Необычное прозвище к нему прилипло несколько лет назад, когда в одной из разборок ему прострелили легкое. На заре мужания он любил показывать затянувшуюся рану, а иной раз, пугая многочисленных недругов, рвал на себе рубаху и, тыча пальцем в развороченную грудь, кричал на всю округу:

– Вот сюда стреляй! Да смотри не промахнись, получше целься! В меня уже такие, как ты, пытались стрелять! Но что из этого вышло?! Посмотри на меня, я живой! Я бессмертный!

Обладая завидным мужеством, он мог идти даже на заряженный ствол, и его приятели помнили случай, когда лидер враждебной группировки ткнул пистолет в левую сторону груди Стреляного и нажал на курок, но вместо ожидаемого выстрела последовал сухой щелчок. Стреляного спасла осечка.

С тех пор многие стали говорить о том, что в облике Стреляного кроется нечто мистическое.

Свое восхождение на «бандитский» олимп Санкт-Петербурга он начинал как обыкновенный рэкетир, сумевший обложить данью всех частных торговцев вблизи Гостиного Двора. Среди торговцев встречались строптивые, с ними поступали просто – отвозили за город и зарывали по горло в землю. И уже через полгода он был признанным хозяином части Невского проспекта – в распоряжении Стреляного теперь находилось несколько десятков отмороженных «гвардейцев». Позже он значительно расширил свой бизнес, и ему уже было мало копеечной дани – он стал отнимать машины у «провинившихся» и прибирать к рукам многочисленные мелкие предприятия. Это было вначале.

Сейчас Сергей Тарасов стал по-настоящему богат. Даже по московским меркам его состояние внушало уважение. Но Стреляный по-прежнему удивлял своих соратников нестандартностью поведения – он мог появиться в шикарном ресторане в дырявых брюках и застиранной рубахе, а порой прогуливался в болотных сапогах по Дворцовой площади, после чего садился в ослепительно сверкающий «Мерседес», вызывая удивление туристов и прохожих.

Эти чудачества не вредили его авторитету, а, наоборот, еще более работали на имидж рубахи-парня. Он заметно выделялся из многочисленной армии санкт-петербургских бандитов.