Кружева Бессмертия

Пашковский Юрий Юрьевич

Уолт понял, что напоминают ему Эрканы по своей внутренней структуре. Руна Isa, только не остановившаяся на двадцатимерности, а продолжившая бесконечный путь в n-мерность… n-мерность… Руна… Фигура… n-мерный символ….

Твою же мать!

Уолту повезло, в Акаши оказались разработки по магии континуума и многомерной геометрии из мира смертных. Поразившись оперативности убогов (в Школе не имелось таких подробных сведений!), Ракура резво принялся создавать семиозисы.

Спустя час модель геоглифа-гальдрастава, [2] спроецированного из n-мерного мира на трехмерность, была готова. Модель, основанная на распределении Инфекции по Кратосу Архистратига.

2

Геоглиф —

в магической практике Равалона фигура, представляющая собой нанесенное на большую площадь стилизованное геометрическое изображение Воплощения Элементалей. Созданная таким образом фигура увеличивает количество элементалей в охваченной геоглифом области.

Гальдрастав — в магической практике Равалона знак, представляющий собой множество переплетенных рун, символов или фигур. Созданный таким образом знак совмещает ряд заклинаний и позволяет усилить действие чар.

Перепроверка модели заняла полчаса. Уолт готов был поклясться, что дешифровал Символ, создаваемый Инфекцией. Настораживало лишь одно: судя по модели, для завершения Символу не хватало еще двух-трех заражений, но ни Эльза, ни Глюкцифен ничего не говорили о новых зонах.

Но подумать только, ему понадобились почти три дня и обращение к тайнам магии Бессмертных для выявления Символа, в то время как Игнасс фон Неймар потратил от силы час! Гм. Лучше и не думать, что ты за маг после этого, Уолт.

Покинув эйдосферы, Ракура устало прислонился к стене. Дело оставалось за малым, но главным. Заставить Акаши сравнить полученную модель-Символ со всей хранящейся в ее эйдосах информацией. Приказав библиотеке искать сходство, Уолт закрыл глаза, подумав, что, будь у Школы Магии такая библиотека, развитие магических наук пошло бы вперед семикилометровыми шагами, и…

«Тиэсс-но-Карана долго не выдержит», — прошептал Тень.

Раньше Уолт не встречался с Отражением лицом к лицу. Ни в этой жизни, ни, как тут же напомнили загалдевшие перерождения, в других. У Тени оказалось его лицо. Лицо Уолта Намина Ракуры. Молодое лицо. Постаревшее лицо. Усталое лицо. Раненое лицо. Злое, веселое, сонное, угрожающее…

Хоровод ликов.

Над хороводом ликов — скорпион. Символ убоговских сил в Серединных землях, символ богов войны на Ближнем Востоке, символ смерти и воскрешения в оккультных практиках Укеми, Черных земель на западе Махапопы.

В магии — символ агрессивных чар.

«Оказавшись в Подземелье, я обрадовался. Свобода, воля, независимость, которых я был так долго лишен, скованный Тиэсс-но-Карана — все, показалось мне, вернулось. Понемногу, по чуть-чуть — возвращалось. Ангел Небытия ни при чем — но и сказать, кто воздействует на нас, не в моих силах. Какая-то ужасная комедия. Отвратительная. Связанный с тобой так долго, я теперь не могу без тебя — но мое желание уничтожить нашу связь сковано сейчас еще крепче, чем я сам вначале. Да-да, в том самом начале, когда Аль-сид… Вот ведь. Теперь я и об этом говорить не могу. Ложь. Свобода, воля, независимость — все ложь!»

Его лиц становилось все больше, Тень множился, окружая Уолта. Гневное лицо, печальное лицо, счастливое лицо, расстроенное, возмущенное, плачущее…

Карнавал ликов.

Над карнавалом ликов — сова. Символ мудрости в Серединных землях, символ ночных убогов на Ближнем Востоке, символ богини мщения Дарги в Махапопе.

В магии — символ скрытых чар.

«Тиэсс-но-Карана сделала нашу связь крепкой. Крепче связи не существовало между Тенью и Проводником. И сейчас мы оба в ловушке. Я не хочу убивать тебя — но убью. Как только представится возможность — убью. Это не желание. Это — осознание. Иначе мне не выжить. Запомни, Нами. Тиэсс-но-Карана гибнет под воздействием того, о ком я не могу

тебе сказать, и вместе с ней гибнем мы. Мое место займет другой, но я — я! — не хочу этого. Ты сделал меня таким. Ты дал мне личность. Ты боролся, ты отказывался от меня, ты видел во мне не нечто, а некто — и я из Что стал Кто!»

Вся Вселенная сделалась его лицами. Младенческое, гневное, молодое, печальное, усталое, счастливое, постаревшее, бледное, расстроенное, злое, возмущенное, веселое, плачущее, угрожающее, презрительное…

Безумие ликов.

Над безумием ликов — сокол. Символ святых в Серединных землях, символ царской власти на Ближнем Востоке, символ небесных богов в Северных Царствах.

В магии — символ всесокрушающих чар.

«Ради меня и себя — уходи отсюда. Покинь Подземелье. Ради меня и себя — я поделюсь с тобой Мечом, ничего не требуя взамен. Его Силы хватит, чтобы пронзить Везде-и-Нигде и вернуться в Равалон. Наша связь — это наша связь. Моя ненависть к тебе — лишь моя. Твое сопротивление мне — лишь твое. Но наша связь разрушается, ненависть подавляют, и скоро сопротивление развеется как дым — непредставимо, что будет тогда. Но я уничтожу тебя. Тот, кто надеется, что Тень все тот же, поплатится за свою ошибку. Я — другой! Тиэсс-но-Карана изменила меня! И когда твой разум падет — я стану твоим новым разумом, но что будет потом, мне неведомо… Молчишь? Думаешь об этой девчонке? Не только о ней? Забудь о них. Важны только мое „Я“ и твое „Я“. Соглашайся — и мы сейчас же покинем Подземелье!»

Лики исчезли.

Уолт Намина Ракура стоял напротив Уолта Намина Ракуры.

И над ними — никого.

«Это твой окончательный ответ? Ладно, оставайся. Глупец! Неважно, будешь ты с ними или оставишь их — они все обречены! Они умрут, слышишь?! А вместе с ними и ты! А я не знаю, что будет со мной! Не знаю, слышишь?! Но поверь — все равно не позволю уничтожить мое „Я“! Сделаю все, слышишь, все! А ты — ты даже забудешь о нашем разговоре! Забудешь, что все обречены! Прощай, Уолт Намина Ракура! Прощай, Нами! Прощай — ведь это наш последний разговор!»

…Уолт проснулся. Убогыхнувшись и послав самого себя в Посмертие Тысячи Болей, вскочил и огляделся. Акаши гудела, рядом с Магистром зависла багровая руна Wynn. Сходство нашлось!

Эйдос сам подлетел к боевому магу. Раскрылась эйдосфера, Уолт погрузился в уже ставшую привычной темноту. Потекла вязь макатыни, торжественный голос старательно зачитывал текст на древнем языке. Уолт поморщился и потребовал перевода на всеобщий. Акаши понадобилось около минуты для создания текста, адекватно передающего смыслы макатынских слов на всеобщем языке.

«Рождение и смерть есть начало и конец конечной вещи, но не бесконечной сущности. Единый со всеми вещами мира не исчезает и не появляется. Он был, есть и будет. Он будет, есть и был. От начала к концу, но не от рождения к смерти. Что есть смерть? Что есть рождение? Если он не рождался — может ли умереть? Если он не умирал — может ли рождаться?

Океан бесконечен.

Небо бесконечно.

Земля бесконечна.

Трое есть одно, одно есть трое. Отец, Мать и Сын. Океан-Отец, Небо-Мать и Земля-Сын. Или: Небо-Отец, Земля-Мать и Океан-Сын. Или: Земля-Отец, Океан-Мать и Небо-Сын. Все есть так. Все было так. Все так будет.

Трое не есть одно, одно не есть трое.

Имя нам — один. Имя нам — множество. Нас нет — ибо мы все. Мы есть — ибо мы все.

Кто придет за нами?

Мы.

Кто идет перед нами?

Мы.

Кто идет с нами?

Мы.

Мы дадим тебе быть — не рождаться и не умирать, ибо ты есть мы, а мы есть ты. Ведай, что это истина, которую не узнают те, кто не мы, но пока мы есть все, все есть истина. Помни истину и следуй ей».

И — Символ, совпавший с моделью Уолта. В ряду похожих Символов, таких же сложных, таких же невероятных по магической мощи, таких же древних, как сам Равалон.