Кружева Бессмертия

Пашковский Юрий Юрьевич

— В Небесном Граде близятся перемены. Грозный Добряк получил несколько Источников других богов, и кое-кому это не нравится. Я слышала, к Архилорду тайно прибыл Верховный Вестник с просьбой оказать услугу. Какого рода? Ах, милый мой, ну догадайтесь сами, о чем могут попросить Его Высоконачалие теряющие веру в себя Созидатели! Разрушить что-нибудь в одном месте, ускорить энтропию в другом — и вера в Грозного Добряка запятнана. А старые культы тут как тут!

Державшийся поближе к Таллису Глюкцифен поравнялся с Ракурой и ар-Тагифаль и внезапно начал рассказывать, как зовут того или иного убога и за что они отвечают. Может, козлоголовый решил,

что должен объяснить, с какими Разрушителями магам придется общаться. Может, он решил поболтать от нечего делать. Может… Уолт мог с ходу придумать массу причин, но толку от этого не было. Приходилось идти и молча слушать словоохотливого убога.

— Лорд Агреас Сатамирил, способен обучить всем языкам в мире или лишить всех знаний и званий, но в основном специализируется на землетрясениях.

Убог с телом эльфа, головой леопарда и крыльями грифона неспешно попивал вино (если эта красная жидкость была вином) из огромного кубка.

— Лорд Лерай Люцирус. В его власти делать смертных остроумными, а также превращать воду в алкоголь. Еще он покровительствует фальшивомонетчикам и подбивает заняться воровством.

Невысокий убог ритмично стучал в барабан, выпирающий прямо из его живота. Вместо головы у Разрушителя была туча, обильно поливающая его дождем, хотя Лерай при этом оставался сухим. Вокруг убога плясали обнаженные девушки разных рас, и Уолт заметил, что Джетуш благосклонно поглядывает на их танец. Что поделаешь, у каждого свои слабости.

— Леди Сагамимина Валефори. Обучает обману и свободным наукам, подсчитывает грехи и разрушает дружбу. Она сестра Сисьштар, богини похоти, вы знали? У них одна мать, но разные отцы.

Сагамимину, блистающую наготой, можно было бы назвать красивой, если бы не спорящие друг с другом человеческая, эльфийская, орочья и гномья головы на ее плечах. Тем не менее тело у нее — пальчики оближешь. Наставник перестал глазеть на танцовщиц Лерая и принялся пожирать Сагамимину взглядом, стараясь не рассматривать убогиню выше уровня шеи.

— А это Кирак Гуллиш, он отвечает за появление целлюлита у женщин. — Глюкцифен указал на худого убога, настолько худого, что он походил на скелет. Сходство усиливалось тем, что убог был безголов и держал в руках три разных головы, одной из которых являлся череп.

Эльза так кровожадно уставилась на Гуллиша, что Уолт от неожиданности вздрогнул. Гм, а ведь и не подумаешь, что у нее с этим проблемы.

— Обычно он работает совместно с Урисомажэлем Гурргу, который создает у женщин представление, что они толстые. — Глюкцифен радостно помахал убогу, чья голова на длинной шее обмоталась вокруг четырех убогинь, а с пятой целовалась взасос. Урисомажэль никак не мог увидеть Глюкцифена, но тем не менее помахал в ответ. — Ах, из них получается отличная команда! Многие женщины готовы продать душу ради похудения, представляете? А им даже и худеть не надо!

Эльза недобро поглядела на козлоголового. Чувствовалось, что ей хотелось много чего сказать.

— А это гости из Голоадии, Нижней Реальности иного мироздания. Прибыли для обмена опытом.

Группа существ, больше похожих на Тварей, чем на Старших убогов, шла навстречу, ведомая кем-то, напоминающим Глюкцифена, однако с бараньей головой. Приземистые, состоящие из шипов, когтей, рогов и щупалец, обладатели огромных пастей и узких глазок, «гости» кивали Разрушителям и пускали слюну на пол.

Несмотря на угрозу столкновения Уберхаммер неумолимо продолжал двигаться вперед.

Голоадцы тоже не собирались уступать дорогу.

Глюкцифен прошипел какое-то ругательство.

В тот момент, когда Уберхаммеру оставалось два метра до столкновения с голубокожим существом, перед иномирянами возникла убогиня. Она вышла из задрожавшего пространства, ослепив серебряными вспышками и магов, и голоадцев. Заморгали и Глюкцифен с Таллисом, что само по себе говорило о Могуществе появившейся Бессмертной.

Больше всего она походила на человеческую женщину, прекрасную настолько, что эльфийские красавицы искусали бы локти от зависти. Дело не в том, что она была как-то сверхъестественно прекрасна. Ее красота являлась естественной. Длинные светлые волосы, светло-зеленые глаза, круглое личико, подбородок с маленькой ямочкой. Алое платье идеально подчеркивало округлости, при взгляде на которые хотелось… Гм. Кое-чего однозначно хотелось. Пробуждающего воображение и бурлящего кровь.

И даже небольшие рожки, торчавшие из лба убогини, совершенно не портили впечатление, скорее наоборот, придавали особый шарм.

«Ух ты!» — говорил взгляд Джетуша и скорее всего Уолта тоже.

Глюкцифен и Уберхаммер поклонились. Через мгновение склонились маги. Не по своей воле. По Кольну словно прошел разряд, и в следующий миг Уолт согнулся, складывая руки особым образом. С остальными, видимо, произошло то же.

— Леди Диабола, — почтительно произнес Глюкцифен.

— Лоссиар, Уберхаммер, — небрежно кивнула убогиня и перенесла свое внимание на иномирян. — Позвольте, дорогие гости, ваши покои готовы. Однако вам нужно пройти сюда, — она взмахнула рукой, и пространство перед «убогами» другого мира затрепетало, превращаясь в арку прохода. Голоадцы, шумно переговариваясь, скрылись в портале. Убогиня, бросив на Уберхаммера короткий мрачный взгляд, исчезла вместе с Переходом.

— Продолжаем идти, — злобно прошипел козлоголовый, но Таллис уже пер напролом.

— Молодежь… — покачал головой Глюкцифен.

И маги продолжили путь.

Они шли и шли. Шли и шли. Шли. Все шли.

Шли!

М-мать! Сколько уже можно? Ноги разве что чудом не отваливались! Или присутствие рядом Глюкцифена не только защищает от Сил и Мощи убогов, но и неким образом подпитывает энергией? Скорее всего да, через Кольца Обмана.

Однако представьте мышку, идущую в маске кошки сквозь толпу голодных котов, и толпе этой нет конца. Это нервирует. Очень нервирует. Уолт напрягался от каждого брошенного в сторону магов взгляда, от каждой декариновой вспышки, от каждого появившегося рядом Разрушителя. Напряжение нарастало. Но стоило Ракуре испугаться, что он уже не выдержит давления на психику и сорвется, как Глюкцифен восторженно зашептал:

— Мой господин!

Уолт сначала не понял, о чем он говорит. Маги и убоги вышли на свободную от Бессмертных площадку с двумя огромными красными колоннами по бокам, и никакого «господина» не наблюдалось. А потом до Уолта дошло: колонны — это ноги.

Уберхаммер и Глюкцифен растянулись на полу. Прежде чем Ракуру впечатала в пол чужая Сила, он сам рухнул на колени и поклонился, даже не успев разглядеть, кому кланяется. Впрочем, ног хватало, чтобы уяснить необходимость поклона. Гигантское давление обрушилось на плечи, стало не хватать воздуха, в глазах помутнело. Магистр тонул, буквально тонул в невероятной, безумно могущественной Силе, бурными потоками хлынувшей со всех сторон, когда Лорд-Архистратиг произнес: