Шрифт:
Глава 1
Я с трудом разлепила веки, не понимая, какого черта со мной происходит. Мне не хватало воздуха, в горле что-то булькало, а легкие разрывала острая боль. Я надрывно закашлялась, извергая из себя воду, воняющую тиной, и застонала. Ох… как же плохо… Перед глазами все плыло, меня сотрясала крупная дрожь, но самым ужасным было то, что мое тело почему-то лежало наполовину в холодной воде. Пальцы на руках жутко ныли, и когда туман рассеялся, я поняла, что вцепилась ими в какую-то корягу. Откуда взялась вода?! И тут я увидела чьи-то ноги, обутые в кожаные ботинки со шнуровкой.
– Так и есть! Сестры, она пустая!
– раздался надо мной властный женский голос. – Изгнать из ковена!
Это не было похоже на русский язык, но я понимала каждое слово. Речь звучала мягко, с шипящими нотками, напоминая румынское произношение. Его мне довелось услышать от одной румынки, попавшей в колонию за мошенничество. Один в один…
Я почувствовала, что меня тянут за одежду, подцепив каким-то приспособлением где-то в районе лопаток. Минута, и мое тело уже лежит на колючей траве, торчащей из глинистой почвы. Дрожа от холода, я попыталась сесть, но сделать мне это удалось лишь с третьей попытки. Да что происходит?!
– Слышишь ли ты меня, Михаэлла Будриоли? – уже знакомый голос был пронизан ледяными нотками. – Отвечай!
Это обращаются ко мне? Я подняла голову и столкнулась взглядом с темными пугающими глазами. Они принадлежали женщине примерно сорока лет, с породистыми чертами лицами. Бледная кожа, брови углом, узкие губы… Все это делало ее похожей на мамашу из семейки Аддамс. На ней был черный плащ с капюшоном, а рука “Мортиши” сжимала багор с длинной деревянной рукоятью. Женщина не сводила с меня пристального взгляда, словно ожидая ответа. Значит, точно обращается ко мне. Но почему она назвала меня Михаэлла Буд… Буд… А черт с ним! Наверное, нужно ответить, чтобы незнакомка отцепилась. Кто знает, как она себя поведет, если я начну ей перечить? Выглядела дама достаточно зловеще.
– Слышу, - прохрипела я и снова закашлялась, чувствуя привкус застоявшейся воды.
– Ковен изгоняет тебя. Теперь ты не его часть и не имеешь права носить фамилию Будриоли. Высшие силы не подарили тебе ни одну из способностей, поэтому тебе нет места среди ведающих! – заявила незнакомка, тыча в меня багром.
Что за бред она несет? Я ничего не понимала, и мне становилось все страшнее. Так… спокойно! Не паникуй! Вспомни, что с тобой было до этого. Спокойно… спокойно…
Меня зовут Евгения Лагутенко. Я воровка-карманница, отбывающая срок в женской колонии, где последние семь лет плела кружева... Все эти воспоминания плавали в какой-то темной яме, и мне было очень трудно выуживать их оттуда. Последние семь лет? За карманную кражу получить больше семи лет? Я что, украла из чьего-то кармана бриллианты на сумму в миллион долларов? Но тогда: что же я совершила? Господи… что с моей памятью?
Тем временем «мамаша Аддамс» повернулась к стоящим в стороне женщинам в черных плащах. Она подняла руки и громко произнесла:
– Михаэлла Будриоли изгнана навеки!
Кучка незнакомок повторили за ней, и возле меня плюхнулся большой кожаный мешок.
– Это твои вещи. До завтрашнего утра ты должна покинуть земли ковена.
Брюнетка с тонкими губами окинула меня долгим взглядом и, повернувшись спиной, направилась к лесу. Остальные, склонив головы, пошли следом за ней.
Оставшись
– Бред… бред… бред… - зашептала я, ползая по скользкой глине. Длинная мокрая юбка облепила мои ноги, что-то сдавливало ребра, мешая дышать… Откуда у меня эта одежда?
– Михаэлла! Милая моя… Миха!
Стоя на четвереньках, я посмотрела в сторону, откуда доносился этот жалобный крик, и увидела молодую девушку в таком же черном плаще, какой был на злобной брюнетке. Видимо, она тоже находилась в «группе поддержки», ушедшей со своей предводительницей. Ее светлые волосы выбились из-под капюшона, красивое лицо раскраснелось, руки, придерживающие подол, дрожали.
Девушка подбежала ко мне, попыталась помочь, но, поскользнувшись, упала рядом. Капюшон упал с ее головы, и длинная коса зазмеилась по плечу. Внезапно она горько разрыдалась, уронив голову на колени. А потом, взглянув на меня полным боли взглядом, прошептала:
– Прости меня… Прошу, прости…
Я ее не знала и совершенно не понимала, за что она просит у меня прощения. Мне казалось, что я схожу с ума.
– Ты молчишь… Но что я могла сделать?! Пойти против ковена? – обиженно воскликнула девушка, зло откидывая за спину светлую косу. – Я никогда даже подумать не могла, что ты окажешься пустой! Только не ты… Моя умная, хорошая Михаэлла…
Что они все несут? Может, это сумасшедшие? Психически нездоровые люди? Но как я к ним попала?!
– Вот, держи, - девушка сунула мне в руку какую-то бумажку. – Здесь адрес старушки Лупу. Она поможет тебе. А мне нужно идти. Если меня увидят с тобой, то накажут!
Она сжала меня в быстрых объятиях и, не переставая плакать, побежала к лесу.
Если честно, мне было глубоко плевать на все, что говорила эта ненормальная. Хотелось снять мокрые вещи и надеть на себя что-нибудь сухое. Я что, пыталась утопиться? Или меня хотели утопить? И откуда такие провалы в памяти? Как я ни старалась вспомнить, что со мной произошло, не получалось.
Мой взгляд упал на мешок. Может, в нем есть какая-то одежда? Развязав шнурок, стягивающий горловину мешка, я чуть не заорала. На меня смотрели два огромных зеленых глаза с темными крапинками. Через минуту до меня, конечно, дошло, что в мешке сидит животное, но сердце не переставало бешено колотиться.
Раздвинув вещи, я увидела крупного рыжего котенка с шикарными усами. Он был таким пушистым, что казался меховым шариком.
– Ты кто? – тихо спросила я, разглядывая это неожиданное чудо. – Откуда взялся?
Котенок громко замурлыкал, глядя на меня своими умными глазищами. Потом он вцепился мне в верх платья и, забравшись на плечо, обвил шею своим тельцем.
– Ладно… сиди, воротник… с тобой потом разберемся… - проворчала я, вытаскивая вещи из мешка. В нем обнаружилось чистое белье странного фасона, еще одно платье из грубоватой шерсти темно-зеленого цвета, чулки, льняная сорочка и еще какая-то мелочь. Растянув перед глазами панталоны с рюшами, я недоуменно прошептала: – Кто-то ограбил музей? Что за дурацкие шмотки?