Крылатая гвардия. «Есть упоение в бою!»
Шрифт:
– Командир! Это я для погашения скорости… торможу.
– Вот-вот, там, на гауптвахте, на голом топчане и покрутишь бочки, пока прыть свою не погасишь. – В моем голосе неподдельная строгость.
Под крылом – линия фронта. По истечении срока покидаем зону барражирования и возвращаемся на свою точку.
9 апреля после полного освобождения Венгрии мы перелетаем на аэродром Сарваш. Машин в эскадрильях становится все меньше. «Безлошадных» летчиков набирается
С освобождением Брно полк производит посадку на аэродроме Туржаны. Отсюда мы еще сопровождаем бомбардировщики на боевые задания, но почти без схваток в воздухе.
Наступал крах фашистской Германии. Красная Армия вышла на Эльбу. Берлога нацистского зверя – Берлин – была уже в руках советских войск.
И вот перед рассветом 9 мая 1945 года повсюду началась беспрестанная стрельба. Ночь озарилась фейерверками разноцветных ракет. Спросонья не понять – что к чему, что за пальба? Может, в расположение части ворвалась какая-нибудь бродячая группа немцев?
Наконец мы узнали, что это своеобразный салют в честь окончания войны, неизвестно кем начатый, и, разряжая обоймы личного оружия, побежали, как по тревоге, на аэродром, к командному пункту полка. Здесь состоялся никем не запланированный митинг – короткий, наполненный ликованием, счастьем, опьяняющей радостью наступившего мира.
Поздравления, рукопожатия, объятия… И у большинства на глазах – слезы великого торжества: мы победили! Никто их не стыдился, не смахивал украдкой, оглядываясь по сторонам. Сплошной праздничный гул, восторженные разговоры, веселые песни не смолкали ни на минуту. И так – целый день… Победа! Каждый из нас тогда еще раз мысленно прошел своей дорогой войны и еще раз пережил все былое, помня, что она уже пришла – без стука в дверь, без громких словопрений, но такая желанная и необходимая!
С 13 марта 1943 года по 9 мая 1945 года нами было совершено 5619 боевых вылетов, проведено несколько сот воздушных боев, сбито 369 вражеских самолетов. Это результат огромных усилий и высокого мастерства летчиков, техников, всего личного состава части, боевой опыт которой настолько возрос, что она вышла из войны способной успешно выполнять самые трудные задачи.
Партия и правительство высоко оценили заслуги полка, наградив его 17 мая еще одним орденом – Красного Знамени. После этого он уже именуется – 178-й гвардейский истребительный Краснознаменный, ордена Богдана Хмельницкого авиационный полк.
ВНаступала мирная жизнь. Сейчас, когда я прихожу в Музей боевой славы Н-ского полка, где хранится знамя 178-го гвардейского, у меня появляется необычайное чувство: словно и нет тех почти сорока лет, что прошумели после войны. Это кумачовое полотнище целовали перед боем мои друзья, ныне здравствующие, умершие от фронтовых ран уже после Победы и те, кто пал на полях сражений. Глядя на него, я, кажется, воочию вижу своих боевых товарищей.
Вот они, коленопреклоненные, перед святыней части… Амурчик – Амуров, Батя – Солдатенко. Вот братья Колесниковы, с их благородной местью фашизму. Рядом Федя Семенов, неудержимый, горячий в схватке с врагом и чуть флегматичный на земле. Дальше – скуластое смуглое лицо Мубаракшина, светлая улыбка Пантелеева, добродушный на земле и в воздухе Гомолко, сдержанный и полный печали встает Фраинт… Простые, открытые лица Гукалина, Артамонова; дорогое, по-братски неизгладимое Жигуленкова…
А дальше – тысячи и сотни тысяч пожилых и совсем юных, чистых и светлых, как утренняя роса, лиц, образов тех, кто не дожил, не долюбил, уйдя в вечность. Они погибли за Родину, за нас, ныне живущих под солнцем.
…Знамена в запас не уходят. Труд их вечен, как и дела людей.Примечания
1
Примечательно, что в тот же день родился и другой известный ас, третий по немецкому счету, – Отто Киттель. Он также отличался предельной скромностью, был сосредоточен и тактически изощрен, далек от руководства, журналистов и политических игр, отчего, как и Евстигнеев, не досчитался многих побед, не стал первым.
2
Почти всю войну, до февраля 1945 года, по числу личных побед Евстигнеев опережал своего товарища и друга Кожедуба.
3
Случай в советских ВВС исключительный – с 1943 года Героя обычно давали уже за 15 сбитых самолетов противника. Вероятно, свою роль сыграли непростые отношения Евстигнеева с командиром полка Н.И. Ольховским – человеком отважным и добрым, но подверженным известной русской «болезни».
4
ЦАМО СССР, ф. БАШП, оп. 536733, д. 1, л. 10.