Крылатая гвардия
Шрифт:
Но к делу... Снять этого дятла несложно, главное – успеть уйти.
И она успела. Вечером жесткий, прочный футляр с гитарой (тоже сделанный на заказ) был сдан в камеру хранения, откуда его должен забрать посыльный, приданный Рите в помощь господином Клименко. Сама же Рита спокойно отправилась на станцию. На ней снова был легкий белый плащ, а светлые короткие волосы аккуратно уложены, она присела на скамейку – спешить было некуда... И задремала на вечернем солнце, ожидая на скамейке прибытия поезда.
Побег
(Игорь Зимин)
Минаев оказался пунктуальным мерзавцем – вернулся ровно через полчаса. Татуированного парня забрали из камеры минут за десять до его возвращения.
– Чем займемся, Зимин? – вежливо осведомился Минаев. За его спиной стояли двое мощных мордоворотов в штатском, поэтому держался майор уверенно.
– Все, Минаев, – махнул рукой я. – Из твоего капкана не вырваться, сдаюсь.
– Разумно. Что ж, каждый может оказаться в плену, ничего позорного в этом нет... – Минаева потянуло на пространные рассуждения.
– Дело из прокуратуры заберешь?
– Вот ты как... Я подумаю, – покачал головой Минаев.
– Я привык говорить по существу! – Кажется, мне удалось взять инициативу в свои руки. – Мне сидеть за подброшенную тобой наркоту радости нет!
– Наглый ты мужик, Зимин, – вяло произнес майор. – Ну продолжай, я слушаю...
– Так вот, помогу я тебе девку найти... Но с прокуратурой вопрос надо будет утрясти.
– Ты, я смотрю, стал мыслить в нужном направлении. Это похвально... И что же, не жалко тебе теперь Татьяну Андреевну Степнову?
– Ха, жалко... Скажешь тоже. Чтобы я из-за какой-то шалавы срок мотал? Да и потом, вы же меня вообще пристрелить можете. Раз на меня наркоту навесили, то сделать из меня жмурика для вас без проблем...
– Правильно понимаешь. Можно даже прямо сейчас. – Тут Минаев улыбнулся.
– Ну вот! А я еще молодой, мне в жмуры рано. И с историей, которую мне выдала Татьяна, я поначалу просто не сориентировался, думал: так, бытовые разборки местного уровня. Я и познакомился-то с ней случайно!
– Как и где?
– На шоссе она голосовала, а я из Москвы возвращался. Я ее и прихватил для компании. Ну, слово за слово, разговорились... Она что-то плела про семейные проблемы, про папу, маму, негде переночевать... Короче, пригласил ее к себе. Ну, привез на квартиру, там то да се... Чего-то она еще говорила, но мне же было не до разговоров, дружить хотелось. К утру я всю эту ерунду выкинул из головы. А тут ваши нагрянули. Да еще с тухлыми «ксивами». Что мне оставалось делать? Я тогда подумал, они валить меня собрались...
– Складно врешь... Ну ладно, Зимин, не очень-то я в твое раскаяние запоздалое поверил. Поэтому говорю открытым текстом: нагадил ты нам основательно. Одного бойца у Логуна завалил напрочь, двоих ранил... Мы тебя можем и по этому эпизоду раскрутить, лет двадцать оттянешь как миленький!
– Не может быть, чтобы
– А один по дороге в больницу кровью изошел, ты ему какую-то аорту пробил!
Неужели не врет майор? Мне стало не по себе. Все же буду стоять на своем – стрелял в ноги-руки, насчет трупа майор скорее всего приврал.
– Ну ладно, не будем отвлекаться. Значит, так. Сначала мы с Татьяной поехали к ее знакомым, у которых она пробыла минут пятнадцать-двадцать. Это здесь, на улице Гая. Потом заехали к Будунчуку, а потом я ее отвез на платформу к электричке, и куда она поехала – не знаю. Обронила вскользь, что к старому знакомому отца, Ибрагимом его зовут. Дом ее знакомых могу хоть сейчас показать, а где сама Татьяна – не знаю.
– А если нет там никаких знакомых, может, она тебе голову морочила?
– Нет, были знакомые, это точно, она еще у них сумку оставила.
– Какую сумку?
– Ну какую... Обычную, из синтетики, синюю с белой надписью «Адидас», такие носят на ремне через плечо. Небольшая, но, судя по весу, там не только тряпки. Вроде как книги, что ли...
– Ты что, смотрел?
– Нет, она сумку ни разу не открывала, держала при себе, что-то там, видно, ценное для нее.
– Так, Зимин, давай еще раз, все подробно: когда ты увидел эту сумку первый раз, почему решил, что там книги? Да, а Логун видел эту сумку? Ну, давай колись, чего замолчал!..
Минут десять мы колесили по переулкам и дворам.
– Ну и где этот подъезд?
– Сейчас... Ничего не понимаю. По-моему, двор все же не тот... Какие-то они все одинаковые.
– Ты же разведчик, Зимин! У тебя должна быть зрительная память, как у слона, а ты мне тут мозги пудришь. Ну смотри, ты у меня доиграешься... Как ты мог не запомнить?!
– Ну а зачем мне было запоминать? Остановились на несколько минут, Татьяна зашла в подъезд. Главное – квартира на первом этаже, это я машинально засек – дверь подъездная была нараспашку.
– А сумку она точно там оставила?
– Это точно! Зашла с сумкой, вышла без нее. Потом мы поехали к Будунчуку и Крючкову, оттуда она созвонилась со своим Ибрагимом, и я подвез ее на станцию...
– Если не найдешь подъезд или обманешь нас, тебе хана, ты понял?! Ищи, козел!
– А я что делаю? Мне эта Танька теперь самому необходима больше, чем вам. Как спасательный круг!
Мы вчетвером топтались во дворе дома номер восемь по улице Гая. Минаев с ходу клюнул на слепленную мной версию и попер буром, организовав конвой и бумагу на мой выезд за десять минут, успел еще позвонить куда-то, скорее всего Логуну, и тот, видимо, дал добро на поиск сумки – вдруг там документы... А вот успел ли татуированный незнакомец? Я тянул время, сомневаясь в этом...