Крылатое племя
Шрифт:
Теперь мы считали себя готовыми к боевым действиям и, погрузив самолеты, двинулись вверх по Каме к
устью реки Вятки, куда к этому времени перешла наша флотилия.
В первом же боевом полете сказались трудности совместных действий морских самолетов с речной
флотилией. Мы были плохо осведомлены о расположении противника. Если же учесть, что и вражеская
флотилия состояла из волжских и камских пароходов, одинаковых с нашими и по силуэтам и по окраске, то станет
В первый полет ранним утром 14 мая вылетели на двух М-9 летчики Истомин и Дмитриев. День выдался
серый, над водой стлался легкий туман.
Мы с нетерпением ждем товарищей. Вот уже по всем расчетам в самолетах кончилось горючее, а их все
нет. Не пришли они днем, не пришли и к вечеру. Не вернулись совсем.
И только почти через два месяца, когда мы были около Перми, сигнальщик дивизиона заметил бегущего
по берегу босого, оборванного, махавшего бушлатом человека. Это был Зинков — механик с самолета
Истомина. Он рассказал трагическую историю.
Произведя разведку и сбросив в Елабуге бомбы, самолеты легли на обратный курс. По расчету линия [6]
фронта осталась позади, и вот уже сквозь легкий туман показалась флотилия. Самолеты снизились и сели
недалеко от флагманского судна. Но на подошедшем вооруженном катере вместо товарищей летчики
увидели белых офицеров. Сопротивляться было поздно.
Белые обыскали пленных и увели в трюм. Ночью состоялся военный суд.
Экипажи самолетов на допросах и на суде держались твердо. Механики были приговорены к двенадцати
годам каторжных работ, а летчики Истомин и Дмитриев — к смертной казни.
* * *
В слиянии рек Камы и Вятки белые с помощью англичан создали мощный оборонительный узел,
который задерживал продвижение наших войск и флотилии. Было решено высадить десант, а воздушный
дивизион должен был обеспечить разведку.
Полеты проходили в трудных условиях. В жаркую погоду с 11 до 16 часов на границе воды и
нагреваемого солнцем песка возникали сильные вертикальные потоки — восходящие над берегом и
нисходящие над водой. Полет в эти часы на тихоходных и малоповоротливых М-9 был не только опасен, но иногда даже невозможен.
Во время одного из таких дневных полетов погиб летчик Галактионов. Его «девятка» при развороте на
низкой высоте попала в мощный нисходящий поток и упала в песок.
С потерей летчиков Дмитриева, Истомина и Галактионова всю боевую работу в дивизионе несли
Столярский, Свинарев и я. К счастью, мы со Столярским были морскими летчиками.
На морских самолетах полеты производились, как правило, утром
возникали новые трудности. Все внизу быстро бежит перед глазами, и для точного определения важных
деталей летчик вынужден пролетать над ними два — три раза. А это увеличивало опасность быть [7]
сбитым. После таких полетов «девятки» часто приходили с пробоинами.
В конце мая наш морской десант во взаимодействии с переправившейся через Вятку пехотой энергичным
натиском сломил сопротивление врага. Белые начали отступать вверх по Каме. Стремясь задержать нашу
флотилию, вместе с которой продвигались фланги фронтов, белые пускали плавучие мины. Наши
летчики часто обнаруживали их и сообщали командованию флотилии.
Во время похода флотилии вверх по Каме мы стали применять для ударов по судам беляков «стальные
стрелы» — металлические стержни до 10—15 миллиметров толщиной и до 15 сантиметров длиной.
Заостренные с одного конца и имеющие стабилизирующие выточки с другого, они явились довольно
эффективным средством.
В первой мировой войне летчики сбрасывали их на пехоту или конницу. Теперь же оказалось, что
«стрелы» легко пробивали тонкие палубы волжских пароходов и поражали людей в трюмах, сея панику
среди матросов. Пленные потом рассказывали, что во время налетов наших самолетов матросы и
кочегары убегали на берег и многие из них даже дезертировали.
Бои шли успешно. Скоро, вылетев со Свинаревым на разведку, мы обнаружили, что под натиском
Красной Армии белые оставили Пермь.
На Царицынский фронт
В это время сильно осложнилась обстановка на Волге. Одновременно с Колчаком стал наступать
Деникин. Южные и восточные армии белых стремились соединиться и образовать единый фронт от
Каспия до Перми.
В конце июля под давлением превосходящих сил противника части Красной Армии отошли от Царицына.
Поэтому сразу же после освобождения Перми Волжско-Каспийская флотилия получила приказание
срочно идти на юг.
Во время похода шла напряженная работа: механики опять, в который уже раз, тщательно перебирали [8]
старенькие моторы, придирчиво осматривали и латали крылья, у одного истребителя сменили всю
обшивку. Словом, дивизион приводил себя в порядок перед новыми боями.
* * *
Стояла чудесная погода, и на стоянке между Камышином и Быковыми хуторами устроили общее