Крылатое счастье. Дилогия
Шрифт:
Затем на стол, к которому я тоже подошла, потому что его размеры это позволяли, последовательно легли плетёные корзиночки с, кажется, овощами…
Садхор развернулся и ушёл в местный холодильник, который был раз в десять больше того, что я до этого видела в доме учёных.
А я всё стояла и смотрела на странные овощи, старательно пытаясь понять, на что же они похожи.
Одни было продолговатыми, похожими на кабачки, но цвет имели бирюзовый с какими-то синими разводами, да и в целом они выглядели так, что их не хотелось
– Есть, – сказала я только тогда, когда на стол, к дракону поближе, опустилась чаша с внушительным таким куском мяса.
Я бы такой при всём желании не разрезала. Даже топором, наверно, не разрубила, потому что… да потому что он был огромным! Размером с мою грудную клетку, наверно, не меньше.
– Расскажи о ней, – попросил Садхор спокойно, положил на стол деревянную разделочную доску, затем на неё мясо, после взял в руку нож с длинным широким лезвием и уверенно вонзил в тело я даже не знаю кого именно.
Сделал он это даже без замаха, но мясо под его уверенной рукой начало податливо разваливаться сначала на большие куски, затем уже их Садхор нарезал помельче, после чего оставшийся всё ещё приличный кусок мяса положил обратно на тарелку и отнёс в холодильник.
– Ну, – говорить отчего-то сложно было, а отвести взгляд от скользящего по кухне дракона и вовсе невозможно, – мой папа программист, а мама учитель музыки, так что мне с моими картинами там было тесно, поэтому я уехала в другой город.
– Давно? – Тут же спросил Садхор с искренним интересом. – И кто такой программист?
Я на пару мгновений закусила губы, не зная, как объяснить.
– Программист работает с компьютерами. Ты знаешь, что это?
– Неа, – беззаботно отозвался бросивший на меня насмешливый взгляд мужчина.
Я почему-то ему не поверила, но спорить не стала.
– Это неважно, – покачала головой, беспомощно глядя на овощи, к которым даже не знала, с какой стороны подойти. – Я уехала в восемнадцать.
– А сейчас тебе сколько?
У меня не было привычки скрывать собственный возраст.
– Двадцать четыре, – спокойно сообщила я.
Садхору самому на вид было лет тридцать максимум, поэтому я меньше всего ожидала, что он вдруг отложит нож, упрёт оба кулака в каменную столешницу по обе стороны от нарезаемого мяса, поднимет голову, мрачно взглянет на меня и возмущенно скажет:
– Так мало!
Да, это был первый раз, когда я пожалела о том, что честно ответила на вопрос о возрасте.
Оторвав взгляд от мяса, я непонимающе посмотрела на совершенно недовольного и даже в какой-то мере злого дракона.
– А в чём дело? – Спросила у него, совершенно не понимая причины злости. – Тебе что, намного больше?
– Намного, – зло заверил он, подумал о чём-то всего одно мимолётное
– О… ого, – только и смогла выдохнуть я.
Сто сорок лет – это… впечатляющая разница. Получается, ему сейчас сто шестьдесят четыре года. У нас до такого возраста в принципе не доживают, а Садхору на вид не дашь больше тридцати…
– Ты хорошо сохранился, – нервно выпалила я.
Он продолжил смотреть на меня с совершенно мне неясной злостью, чуть прищурив глаза. И стоял он так целую минуту, наверно, пока вдруг не покачал головой, чтобы затем эту голову бессильно опустить и тихо рассмеяться.
Вот только смех его весёлым не был.
– Ты ещё ребёнок, – произнёс он, всё также не поднимая глаз, и снова покачал головой, будто… будто поверить не мог.
Я обиделась. Вот просто взяла и обиделась.
– Вообще-то, я уже шесть лет как полноценный член общества, – заявила с важным видом, а когда Садхор поднял на меня усталый взгляд, продолжила: – Имею право голосовать и покупать алкоголь.
Кривая улыбка и спокойное:
– У женщин нет права голосовать, как, собственно, и покупать алкоголь.
Это было просто возмутительно, и я искренне же возмутилась, и уже собиралась высказать всё, что за секунду успела по этому поводу надумать, но, вздохнув, промолчала, успокаиваясь. Это не моя страна и не мой мир, значит, и порядки здесь не мои.
Но всё же:
– Это несправедливо, тебе так не кажется?
Ему не казалось. Снисходительно мне улыбнувшись, Садхор вернулся к прерванному занятию. Я же овощи даже трогать не стала, хоть и собиралась помогать некоторым готовить. Просто у него так ловко получалось нарезать мясо, что я с ножом в руках на его фоне выглядела бы откровенно жалко.
К тому же, когда ещё я смогу полюбоваться подобной картиной?
– Но я же права! – Не смогла промолчать я, даже не взирая на все те аргументы, что сама себе перечислила. – На что ещё не имеют права женщины в вашем мире?
Бросив на меня недовольный взгляд, Садхор с самым невозмутимым видом продолжил нарезать мясо.
Терпеливо подождав, пока он разрежет его всё, а потом скидает крупные квадратные куски в глубокую сковороду, я тихо предположила, уже точно зная, что права хотя бы отчасти:
– Ни на что не имеют, да?
– Я удивлён, что у вас иначе, – даже не взглянув на меня, негромко проговорил дракон.
Отложил сковороду в сторону, перетянул к себе поближе миску с местными овощами, взялся за большую серую помидорину в пупырках, отрезал хвостик, разрезал сам плод пополам, затем ещё раз, а потом начал быстро-быстро нарезать соломкой.
– У вас тут жить страшно, – пробормотала я то, о чём давно уже думала, но чего не рисковала говорить вслух.
– Есть такое, – невесело хмыкнул дракон, а затем вдруг неожиданно предложил: – Я попробую объяснить, хорошо?