Крылатые защитники Севастополя

Дорохов Александр Петрович

Пять истребителей третьей эскадрильи сопровождали однажды штурмовики, которые наносили удар по пехоте в районе Бахчисарая. Против наших самолетов фашисты бросили несколько «Мессершмиттов-109». Завязался воздушный бой. В этой жестокой схватке командиры звеньев лейтенанты Павел Елохин и Александр Катров сбили три самолета.

Спустя несколько дней лейтенант Елохин вылетел в тот же район на воздушную разведку. Но назад в назначенный срок не вернулся. Что с ним случилось - никто не знал. Прошло трое суток, но в сердцах однополчан еще теплилась надежда.

И действительно. Командир эскадрильи капитан

Семен Житников радостно доложил командиру полка Константину Малинову:

–  Товарищ майор, лейтенант Елохин вернулся!

А произошло вот что. Лейтенанта атаковали три «мессершмитта». Самолет его подожгли. Летчик до последней возможности отбивался от наседавших фашистов, а потом выбросился с парашютом из охваченной пламенем машины. Приземлился на территории, захваченной фашистами. Здесь [31] он встретил местного жителя, с его помощью переоделся в гражданскую одежду и перешел линию фронта.

Шестого ноября летчики полка сбили пять вражеских самолетов. Но за успех пришлось дорого заплатить. На аэродром не вернулись четыре летчика. В их числе лейтенант Андрей Сидоров, сбивший один «мессершмитт». Но и его атаковали несколько немецких истребителей и подбили. Летчик посадил самолет в окрестностях Бахчисарая, где уже находились захватчики, и стал отходить в горы. Там он попал к партизанам. Они радушно приняли лейтенанта и предложили остаться в их рядах.

Летчик- истребитель стремился во что бы то ни стало вернуться в полк. Партизаны снабдили его продуктами и отправили в путь.

Однажды ночью, когда до линии фронта оставалось совсем немного, под ногой предательски хрустнула ветка. Тотчас же слух резанул выкрик:

–  Хальт!

Не дожидаясь ответа, гитлеровец наугад открыл огонь из автомата по кустам.

Летчик успел упасть на землю и пополз дальше.

Пять суток прошло со времени воздушного сражения. В штабе считали лейтенанта Сидорова без вести пропавшим. И вдруг он неожиданно вернулся.

В части Андрея Антоновича ждали печальные вести. В тот день, когда его самолет сбили, погибли секретарь партийной организации третьей эскадрильи лейтенант Николай Пичко и комсомолец лейтенант Виктор Иванов. В последующие дни не вернулись с боевого задания два коммуниста - командир звена лейтенант Алексей Терновой и пилот младший лейтенант Валентин Маркитанов.

Не вернулся с боевого задания… Сколько таких известий пришлось услышать в дни войны. Судьба некоторых бойцов и поныне остается неизвестной.

Так случилось и с Константином Шелякиным. Этот молодой пилот начал свой боевой путь в ту тяжелую пору, когда фашисты ломились в Крым. В небе Таврии сержант сбил первый самолет. Причем произошло это в довольно необычной обстановке.

На полевой аэродром Тагайлы, что в северо-западной части Крыма, прибыли девять летчиков 2-й эскадрильи на новейших истребителях ЯК-1 конструкции Александра Сергеевича Яковлева. Самолет был вооружен двумя пулеметами, одной 20-миллиметровой пушкой и по своим боевым качествам не уступал хваленным «мессершмиттам». Девятку [32] возглавил заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Иван Калинин. Он и еще три летчика уже имели на личном счету сбитые самолеты. Остальные - новички, необстрелянная молодежь. Они только что закончили авиационное училище и научились самостоятельно летать.

Их ждали жестокие схватки с сильным и наглым врагом. Среди этих юных бойцов находился и комсомолец Константин Шелякин.

В один из пасмурных октябрьских дней два звена ЯК-1, выполнив задачу вблизи линии фронта, возвращались на свой аэродром.

Вечерело. Сержант Шелякин, шедший крайним ведомым, отстал от своих. А на крымскую землю уже опустились сумерки.

Вдруг в потемневшем небе он заметил силуэты самолетов (по своей конфигурации ЯК-1 и МЕ-109 были схожи). Решив, что это однополчане, приблизился к ним, пристроился и облегченно вздохнул. Но тут же насторожился. Самолетов летело шесть, а их должно быть пять. Что за наваждение?

Шелякин оглянулся назад и увидел еще шестерку истребителей. Присмотревшись внимательно, сержант оторопел: то были «мессершмитты». Он поспешил предупредить об опасности впереди летящих, но, подойдя поближе к одному из них, вместо пятиконечных звезд увидел на самолете фашистские знаки.

Гитлеровцы из второй шестерки распознали ЯК-1. Приняв, вероятно, всю группу за советских истребителей, они открыли огонь. Сержант Шелякин не растерялся. Он прибавил газ, приблизился почти вплотную к одному фашисту и нажал на гашетку: Свинцовая нить прошила «мессершмитт». Он загорелся и рухнул вниз.

В воздухе началась неразбериха. Гитлеровцы стали бить друг друга. А советский летчик, поняв, что ему здесь делать больше нечего, юркнул в сторону и поспешил на свой аэродром. Но поскольку стало уже почти темно, а ночью сержант Шелякин летать еще не научился, да и к тому же бензобаки были почти пусты, то пришлось совершить вынужденную посадку на поле. Позже выяснилось, что фашисты сбили в потасовке еще три своих самолета.

Друзья пилота, томясь неизвестностью, волновались.

В это время из штаба позвонили по телефону и соообщили, что наземные войска видели, как ЯК-1 вступил в неравный бой с двенадцатью «мессерами» и одержал победу. [33]

Шелякин на свой аэродром вернулся рано утром следующего дня. Его радостно встретили друзья. Начались расспросы.

–  Скажи, Костя, страшно тебе было?
– не удержался сержант Лев Ватолкин.

–  Конечно, страшно. Особенно в первые минуты. Потом набрался храбрости.

–  Надо записать Шелякину все четыре сбитых самолета!
– раздались голоса.

–  Нет, братцы. Я сбил один. И никаких подачек мне не нужно, - ответил сержант.

В такой необычной обстановке и начал свой боевой путь летчик Шелякин, продолжая его в небе осажденного Севастополя.

С утра 13 ноября гитлеровцы атаковали наши части на правом фланге обороны. Наступали три батальона, поддержанные тридцатью пятью танками. Авиация противника в течение дня дважды налетала на город. 22 самолета сбросили несколько десятков бомб. В бою сержант Шелякин сбил «юнкерс».

Когда об этом доложили генералу Острякову, тот прибыл на аэродром, горячо поздравил сержанта с успехом, вручил ему пистолет и приказал представить его к правительственной награде.

В одном из очередных боев сержант Шелякин был сбит над территорией, захваченной фашистами. О судьбе его никто не знал. Прошло несколько суток, и в личном деле появилась запись: «Не вернулся с боевого задания… Из списков исключен».