Крылатые

Эльм Юлия

Перевалило за седьмой час утра. По ту сторону высоких окон было на удивление пусто, только солнце разрасталось и ширило очертания на кафельной полу. До начала пробуждения больницы было не больше двадцати минут. Но пока все ещё спали чутким, тревожным утренним сном.

Макс вышел в абсолютно пустой холл терапевтического отделения. Медсестра за стойкой тоже спала, положив голову на руки, и парень последовал её примеру. Он сел на кушетку, откинул голову, упираясь затылком в холодную стену, и на секунду перед тем, как закрыл глаза, очертания смазались в его голове. Яркий теплый свет, ковром лежавший на полу, стойка

и стеллажи за ней, автомат с кофе, больничная каталка в углу. И двери… Те самые двери, в которые хотелось вылететь, и больше никогда не возвращаться. Всё потеряло очертания.

Когда веки опустились, Макс остался наедине с собой. Мысли роились, жужжали, но его уставший мозг уже не мог их воспринимать. И потому даже гнать их было бесполезно.

Утро было таким тихим… Что парень слышал на периферии сознания частые взмахи крыльев. Даже истошные, такой звук они издавали, но… Он не мог найти в себе сил открыть глаза. Что бы там ни происходило, он не собирался вмешиваться.

Потом звук резко оборвался, и настала тишина. Одна секунда, две, три… Парень хотел приоткрыть один глаз, чтобы всё-таки посмотреть, что происходит, но тёплый уют больничной кушетки пригвоздил его к месту. Он не смог даже веки разлепить, и всё тело обмякло, как после ударной дозы седативных препаратов.

Вдруг дверь с резким грохотом отворилась, и кто-то закричал:

– Помогите, тут человеку плохо!

Макс вылетел из полудрёмы пробкой. На пороге отделения стояла девушка с ярко-белыми крыльями – всё, что парень смог увидеть, пока остатки сна до конца не выветрились из его мозга. На её плечах висел мужчина без сознания… Он казался вдвое крупнее самой девчонки, как она умудрилась его дотащить?

Медсестра на посту тоже проснулась, и уже набирала номер ординаторской. А Макс понял, что броситься к девушке должен именно он. Пока парень, подгоняя себя крыльями, бежал к ней через весь холл, он испытал лёгкий укол совести. Так вот что это были за истошные взмахи, а он даже не соизволил открыть глаза и посмотреть.

– Что с ним? – на бегу отточенным жестом Макс схватил каталку, и теперь помогал девушке уложить едва дышащего мужчину на неё.

– Я не знаю, – она задыхалась от тяжести и волнения, голос её сбился и охрип, – Он просто летел впереди меня, и вдруг стал падать. Его бы поймала охрана на уровне, но он же не нарушитель, ему просто плохо!

– Вы правильно поступили, что доставили его сюда, – это была дежурная фраза всех здешних врачей. Её прихватил и Макс.

Из ординаторской, второпях накидывая халат, выбежал доктор Астар. Он тоже дежурил сегодня ночью в отделении, и должно быть, его разбудили крики.

Макс уже бежал, толкая перед собой каталку к процедурному кабинету. Потому что куда ещё? Это ведь не скорая, а терапия. Краем глаза Макс заметил, что девушка, оставшись без своей ноши, заметно растерялась, не зная, что ей теперь делать. Но её тут же подхватила медсестра. Кажется, она спрашивала, не растянула ли девушка мышцы крыльев.

Доктор Астар быстро подлетел к пациенту, и Макс коротко пересказал ему всё, рассказанное девушкой. Заведующий отделением нахмурился, пощупал пульс, посмотрел зрачки, и чуть приподнял плечо мужчины:

– Лишь бы не черные пятна.

Но у самого основания крыла красовались два ярко-черных пятна. Макс сначала принял их за копоть или сажу, но

потом увидел, что это потемнение на перьях.

– Это… – начал парень.

– …плохо, – доктор поднял на него глаза и серьёзно произнёс, – Скажи в регистратуре, чтобы оповестили всю больницу – пусть наденут маски на всякий случай. Подготовьте стерильный бокс для пациента и продезинфицируйте весь его путь от дверей отделения до палаты. Кажется, зараза проникла на пятый уровень.

***

Доктор Гести Астар Претович и без того не спал всю предыдущую ночь. Его сморило только под утро, когда тревожные мысли стали окончательно нестерпимы. Он думал о новой болезни… Его друг из НИИ вирусологии, работавший вместе с тем в клинике на третьем уровне, рассказал, что к ним поступило несколько пациентов с неизвестным ему заболеванием. Астар тогда даже рассмеялся. Неизвестное заболевание? Сейчас, в наши дни? Он предположил, что это, должно быть, какая-то специфическая форма протекания, или редкая болезнь, но друг говорил очень серьёзно. Это тревожило.

Он рассказал, что один из симптомов заболевания – почернение основания крыльев. После него температура. Обычно с ней люди и поступали к нему в клинику – аномально высокая, которая бывает при гиперпиретической лихорадке. Она колебалась от 40 до 41 градуса, но её удавалось сбить настолько быстро, что врачи сами удивлялись. Через несколько часов люди приходили в норму, говорили, что они полностью здоровы, уходили из больницы, и… Умирали. Первый пациент с таким заболеванием поступил шесть дней назад. Два дня спустя он умер. После второго случая врачи опомнились, стали помещать больных в карантин и давать всевозможные противовирусные, так как было предположение, что температура вызвана именно вирусом. Это позволило заразившимся «на второй день» протянуть до сегодняшнего. Прошедшие этап лихорадки, люди упорно настаивали на том, что здоровы, но врачи их уже не отпускали.

Итак, первый пациент был доставлен в клинику на третьем уровне первого сентября. Третьего сентября зараза уже проникла на четвертый, но там пациенты поступили волной сразу в несколько больниц. И вот сегодня, на шестой день осени, болезнь спустилась на пятый уровень. А Астар так надеялся, что до этого не дойдёт.

Он ведь хорошо всё спрятал, так почему же провидение настигло его? Сейчас он сидел за столом в ординаторской, перед ним лежала фотография его жены и маленькой дочки, он думал о том, что больше всего на свете боится их потерять. И о том… Что не хочет потерять себя. На него порой накатывали волны нестерпимой меланхолии, беспричинного страха, но часто из-за пустяков, и он справлялся с ними. Хотя давно нужно было полететь к психологу. А у него не хватало духа.

Как и большинство людей, он считал себя более-менее нормальным человеком. Жизнь которого вполне себе удалась. Его родители были обеспеченными, но он не стал частью «золотой молодёжи», к которой его причисляли в юности. Конечно, тогда его не привлекала медицина, он мечтал стать инженером-физиком. Но с физикой сразу как-то не заладилось… Хотелось проектировать новые виды транспорта, может быть, даже летательные аппараты, которые выдерживали бы атмосферное давление в верхних слоях, но Астар Претович понимал сейчас, что этим юным мечтам не суждено было сбыться. По крайней мере он сделал всё, что мог.