Крылатый человек
Шрифт:
Крылатый приветливо кивнул им, вызвав в Кенлоне радостное возбуждение. Со странным чувством он подошел к чужаку и склонился над блокнотом.
И сразу все его чувства и переживания исчезли. Вниманием завладели рисунки в блокноте.
На первой странице безошибочно угадывалось солнце и три ближайшие планеты. Тонким пальцем крылатый указал сначала на Землю, потом на Кенлона и Джонса-Гордона. Затем снова указал на Землю и ткнул себя в грудь.
– По-моему, сэр, – после недолгого молчания сказал Кенлон, – он хочет сказать, что он, как и мы, с Земли.
– Разумеется, он с Земли, – раздраженно бросил он. – Откуда же еще ему быть?
Кенлону с болью пришлось признать, что в своем анализе состояния Джонса-Гордона он, как психолог-любитель, ошибся. Его прежнее мнение, что капитан, не увидев что-либо необычное своими глазами, не поверит в него, теперь изменилось при виде того, как он принимает невозможное за факт. Таким образом капитан-лейтенант принимал иллюзию понимания фантастического существа, оказавшегося среди них, и все сопутствующие этому феномены.
И все же… все же это оказалось не так. Даже сверхъестественное, не правдоподобное появление крылатого человека, возникшего ниоткуда в середине XX столетия, не смогло поразить воображение капитана.
Разочарованный и слегка расстроенный, Кенлон почел за лучшее хранить молчание.
– Гм… Это еще что такое? – сказал вдруг Джонс-Гордон.
Кенлон тряхнул головой, отгоняя ненужные и неуместные мысли, и взглянул на группу знаков под рисунком солнечной системы, на которую указывал крылатый:
/ // /// //// ///// //////
Крылатый, очевидно, поняв, что вновь привлек внимание людей, указал на отдельный символ в первой строке, потом ткнул в Землю над ним и начал медленно обводить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три… девять раз описал он окружность, а затем вновь указал на отдельный знак в первой строке.
– Он пытается сказать, что один знак означает девять лет, – с любопытством произнес Джонс-Гордон.
– Я тоже так думаю, сэр, – ровным голосом поддержал его Кенлон.
– Интересная манера вести отсчет, – проворчал командор.
– Почему бы не довести до десяти и не упростить задачу?.. Гм. – …Что он делает?
Крылатый вновь указал на первый знак и принялся постукивать по нему пальцем, словно считая. Кенлон тоже начал считать: один, два, три… одиннадцать, и крылатый указал на второй ряд знаков.
– Кажется, я понял, – сказал Кенлон. – Одиннадцать раз но девять-девяносто девять. Два знака означают девяносто девять лет. – Радостное возбуждение охватило его. Он жестом показал на третий ряд. – Если первые группы означают девять и девяносто девять, то третья должна означать одиннадцать раз по девяносто девять или тысяча восемьдесят девять, и так на…
Он замолчал, так как крылатый снова указал на первый знак и принялся постукивать пальцем. На сей раз это завяло порядочно времени. Прошло не менее минуты, а Кенлон все еще продолжал считать, следуя за постукиванием пальца:… 90… 100… 101… 102… 104…
Счет завершился на 111. Крылатый еще раз указал на отдельный знак, потом на третий ряд.
– Итак, – объявил
Он хотел добавить еще кое-что к своим словам, но крылатый быстро обвел пальцем вокруг Солнца, затем поднял лист бумаги, зачеркнул последние два ряда, добавил еще один четырехзначный знак к нижней строке и два единичных. Потом оказал на эту строку и на себя.
Кенлон глубоко вздохнул. Что хотел показать крылатый? Что он хочет сказать?
Он взял лист. Теперь знаки располагались так:
/ // /// //// //// //
– Двадцать пять тысяч лет, – услышал Кенлон свой ровный голос, – по-моему, он хочет сказать, что мы перенеслись на двадцать пять тысяч лет в будущее.
После минутного ошеломления Кенлон обратил внимание на выражение раздражения и досады, появившееся на лице Джонса-Гордона. Капитан-лейтенант сделал недовольный жест.
– Я вижу, мы зашли в тупик, пытаясь с ним договориться. Посмотрим лучше, что на следующих страницах.
Кенлон молча перевернул лист. На следующей странице была изображена субмарина, направляющаяся к какому-то предмету, плывущему над морем в облаках. Кенлон в замешательстве уставился на рисунок. Потом, когда первое удивление миновало, он решил, что крылатый изобразил гору, поднимающуюся из моря, хотя отчетливо было видно, что она совершенно не соприкасается с морем.
Кенлон решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на самой горе. Она круто поднималась вверх, увенчанная гигантским чашеобразным зданием. Десятки крылатых парили вокруг массивного сооружения, другие стояли в отверстиях, высеченных высоко в стенах башнеобразного здания, третьи носились над морем, стараясь, как показалось Кенлону, вытащить что-то из воды, причем они сражались, Ошибиться было невозможно, и, как ни странно, в воде тоже были люди.
Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.
Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти От берега и изменить курс.
– В данный момент это невозможно, – прервал молчание голос Джонса-Гордона. – Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.
Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.