Крылатый шлем

Саберхаген Фред

Люди были радостно возбуждены. Они надеялись, что морской разбойник сумеет объединить их страну.

Наконец показались очертания высоких серых стен замка. Повозки загрохотали по подъемному мосту и остановились во внутреннем дворе, окруженном крепостью. Стража подняла мечи и пики в честь Матта, здесь же его приветствовали около сотни мелких чиновников и дворян.

В огромном зале замка собралось всего десятка два мужчин и женщин. Все они были по-настоящему важными персонами. Когда под звук труб и барабанов Матта ввели туда, только на некоторых

лицах появилось подобие того восторга, который он видел на улицах.

Матт смог узнать большинство из этих людей по фотографиям, секретно сделанным Современниками. От историков он знал, что большинство из них были очень влиятельные люди и что они крайне скептически относились к Айю. Улыбки некоторых из них были неприкрыто фальшивыми. Главой этой группировки, должно быть, был придворный колдун Номис, фигура которого, одетая в такие же белые одежды, как и полковник Лукас, возвышалась над остальными. Его улыбка была похожа на оскал хищника.

Если кто и был действительно рад, так это король Горбодук, чье морщинистое изнуренное лицо буквально светилось. С громкими приветствиями он поднялся со своего трона. Ноги его были очень слабы. Обняв Матта и произнеся официальное «Добро пожаловать!», он с тяжкой одышкой опустился в кресло.

Король не переставал испытующе смотреть на Матта прищуренными глазами. Казалось, он проверял, не является ли Матт подставным лицом.

— Юноша! — неожиданно продребезжал Горбодук. Ты очень похож на своего отца. Мы часто делили с ним радость пиров и горе сражений. Пусть душа его веселится в Замке Воинов сегодня и всегда.

Такие слова должны были вызвать в Айе смешанные чувства, а Ай всегда был человеком, который говорил то, что он чувствовал.

— Благодарю вас, Горбодук, за такое отношение к моему отцу. Пусть душа его будет вечно покойна в Благословенном Саду.

Неожиданно у Горбодука начался приступ сильного кашля. Возможно, он откашливался несколько дольше, чем требовалось.

Номис решил воспользоваться ситуацией. Пока слуги хлопотали около временно вышедшего из игры короля, он сделал шаг вперед, взметнув белые одежды.

Номис не стал обращаться прямо к Ману. Он встал рядом с ним и обратился к собравшимся в зале.

— Вы, в чьих руках королевство, неужели будете молчать в то время, как боги ваших предков подвергаются такому оскорблению?

Казалось, большинство из них действительно собиралось молчать. Возможно, они не были уверены, что действительно нанесено оскорбление, а может быть, просто не знали, кто эти боги. Некоторые что-то заворчали, но так тихо, что их никто не смог бы расслышать.

Матт, чьи нервы были до предела напряжены, не стал пропускать мимо ушей заявление колдуна.

— Я считаю, что никто здесь нисколько не оскорблен, отчетливо произнес он.

Ему с трудом давались слова примирения, произносимые мягким голосом, настолько они не соответствовали натуре Айя.

На лице Номиса появилась легкая презрительная улыбка. Остальные с недоумением обдумывали его речь. Обстановка

в зале неуловимо изменилась.

Король, наконец, оправился от приступа кашля. Теперь все остальные дела должны были подождать — в зал входила его дочь в сопровождении придворных и служанок. Из-под прозрачной вуали Матту быстро улыбнулись ее глаза, затем она скромно опустила их. И он подумал о том, что, похоже, Современники были правы, говоря, что пройти путь Айя будет не так-то просто.

Пока шли приготовления к церемонии обмена подарками, кто-то дружелюбно прошептал Матту на ухо, что если король Ай не возражает, можно сразу провести обряд обручения. Конечно, это было слишком поспешно, но, принимая во внимание здоровье короля…

— Я понимаю. — Матт посмотрел в сторону принцессы. Если Алике согласна, я готов.

Она снова подарила ему быстрый и теплый взгляд своих напряженных глаз. Уже через несколько минут они стояли рядом, соединив руки.

С огромным нежеланием, движимый только своим долгом перед королем, который был сильнее эмоций, к ним подошел Номис, чтобы провести церемонию официального обручения. В середине обряда он обвел глазами присутствующих и задал обычный для таких случаев вопрос: не имеет ли кто-нибудь возражений против этого брака.

На лице колдуна не появилось и тени удивления, когда послышался голос того человека, на которого он смотрел.

— Я… я имею возражения! Я уже долгое время ищу для себя принцессу. И думаю, что пирату лучше бы обвенчаться с моим мечом.

Вначале человек говорил неуверенно и запинаясь. Его слишком громкий голос вызывал сомнения в его искренности. Выглядел он довольно внушительно. Высокий и широкоплечий, с крепкими руками. Такой одним своим видом мог заставить обычного человека броситься наутек.

Разумеется, Горбодук хотел бы вмешаться и остановить поединок, но у него не было такого права. Церемония не позволяла этого.

Не было никаких исторических данных о том, как обычно вел себя в подобных случаях Ай, в летописях это не было сказано. Номис сделал свой ход. Теперь Матту оставалось полагаться только на себя.

Нельзя было уронить достоинство Айя в глазах окружающих. И не было никаких сомнений в том, что надлежало предпринять в этот момент.

Подсунув большие пальцы рук под широкий кожаный ремень, он повернулся лицом к бросившему вызов.

— Не скажете ли вы, как ваше имя? — спросил он, сделав глубокий вдох.

Молодой гигант ответил с напряжением в голосе, его тон был менее решительным, чем его слова.

— Мне нет необходимости представляться. Мое имя известно любому человеку высшего сословия. Но дабы вы могли обращаться ко мне с должным уважением, знайте, что я Юнгуф из Дома Юнга. Знайте также и то, что я претендую на руку принцессы Алике.

Матт поклонился. Он был спокоен и холоден, как и подобало Айю.

— Я вижу, вы достойный человек, Юнгуф. Поэтому мы могли бы немедленно разрешить наш спор в бою… если у вас нет причины для отсрочки.