Крыло ангела
Шрифт:
— Не делай так больше, — ворвалось в возвращающееся сознание Алексея осуждающее ворчанье Эльви. — Поразительно, как быстро ты обретаешь свои былые умения, но вот сил у тебя совсем мало прибавилось. Так и угробить себя недолго. А что будет с тобой в случае самоубийства, даже наш ученый гном не скажет…
— Что это со мной было? — простонал Алексей, с трудом приподнимаясь и ощущая предательскую слабость во всем теле. — Что с Зуром?
— А что ему будет? — делано удивилась колдунья. — Уполз свои травки искать. Ты ему всю свою силу отдал, и теперь парень хоть опять в бой, чего не скажешь о тебе.
Услышав
Алексей поднялся на дрожащих ногах и окинул всех взглядом. Словно почувствовав его желания, все подались ближе, чтобы ему не пришлось тратить остаток сил еще и на крик. А Алексей вдруг ясно понял, что именно он — по воле случая, по своей глупости или бог знает почему еще — вел этих героев, скорее всего, к гибели. У каждого из них был свой мир, где они жили счастливо, в соответствии со своим представлением о счастье. И вдруг все их счастливые миры лопнули по швам, когда он без приглашения влез в них с одной своей единственной проблемой — невозможностью понять, кто он есть на самом деле. Но стоит ли решение этого вопроса жизней этих людей? Имеет ли он право делать такой размен? Да и ради чего? Ради какой идеи, святой цели, ради какого будущего? Принести в жертву все их жизни, чтобы вернуться к затерявшемуся на краю Битцевского парка «ауди»? Или найти какую-то свою непонятную Суть, о которой они все говорят? Какие, к чертовой матери, цели ведут его вперед по этим сказочным мирам?
— Послушайте все, — начал Алексей, решившись. — Я тут много размышлял и не мог понять, что со мной происходит. Но одно я сегодня понял и почувствовал совершенно точно. Я понял, какую серьезную угрозу для всех вас я представляю сейчас. У тебя, Чолон, прекрасный город, который верит и ждет тебя. Твои… шотландцы, Эйра, наверняка тоскуют без своей амазонки. Ты, Эльви, намного лучше будешь себя чувствовать, собирая магические тайны по всем мирам. А Оторок, даром что рожден в недрах гор, сейчас мог бы сидеть за мудрой книгой и впитывать знания…
Все внимательно слушали его, не понимая, куда клонит их господин. Только тар прикрыл свои огромные глаза, и непонятно было, что за эмоции скрывают опущенные шторы век.
— Да и у меня самого где-то, не знаю где, есть милый мир, в котором я не так уж и мало добился. Пусть вы и называете его Забытым. Может, я неправильно жил там… — продолжил Алексей, чувствуя, как твердеет голос и перестают дрожать ноги. — Скажу короче. Я никого не вправе удерживать возле себя. Даже не так. Я прошу всех вас разойтись прямо отсюда по вашим родным мирам, по вашим домам. Я бы тоже вернулся. Да и Лийни, думаю,
— Не упоминай, — буркнул Оторок автоматически, не глядя в глаза Алексею.
Остальные также потупили взоры, словно Алексей делал сейчас что-то некрасивое. А может, так оно и было… Но Алексей все-таки закончил по инерции:
— …Если с кем-то из вас что-то случится. Сегодня едва не погиб Зур. Но я не заслуживаю ничьей смерти. Это все.
Повисла тишина. Первой ее нарушила Эйра. Она фыркнула как кошка и огляделась, будто проверяя реакцию остальных.
— Если бы что-то похожее сказал любой другой, я всадила бы в него свою лучшую стрелу. Но это говоришь нам ты… Тебя здорово ударили во время боя, господин?
— Что? — переспросил удивленно Алексей.
— Ты только что сказал нам очень обидные слова, мой возлюбленный господин, — тихо заговорила Эльви. — Можно сказать, усомнился в нашей способности быть людьми. Быть кем-то отличным от диких зверей, без верности и чести и живущих лишь своими желаниями и инстинктами. Я слышала, что в Забытом мире многие считают, что можно оставаться человеком и «просто жить», не служа ничему и никому, кроме себя самого, своих желаний и инстинктов, но не могла и представить, что когда-нибудь услышу подобное от тебя. Нас никто не ведет в путах. Мы по своей воле следуем за господином. Я даже не знаю, есть ли смысл все это говорить, или мне лучше просто пойти поплакать от обиды…
— Не обижай впредь верных слуг своих такими словами, господин. — Гном покачал головой. — По крайней мере, постарайся воздержаться от этого до тех пор, пока понимание не вернется к тебе вместе со связью с Сутью.
— Не о чем тут больше говорить, — заявила Эйра излишне бодрым голосом. — У нас впереди множество дел. А раз уж даже в мире таров на нас умудрился наткнуться отряд этих мерзких кровососов, представляю, сколь много охотников идет по нашим следам. Стоит поторопиться, господин.
Двигались слишком медленно, позволяя Зуру набраться сил, да и Лийни не был способен на марше сравняться с самым слабым из них. Поэтому на полпути к городу пришлось встать на ночлег. Весь день шли молча либо тихо беседуя между собой и избегая не то что обращаться к Алексею, но даже встречаться с ним взглядом. А он шел, мучимый жутким чувством стыда и ощущением обиды. Ведь он же хотел как лучше! Но затем мало-помалу пришло понимание того, что это «как лучше» — отголосок представлений его старого, Забытого мира. Мира-ссылки. Мира-тюрьмы. В котором, как и в любой тюрьме, не так-то много верного и честного…
К вечеру его чувства немного улеглись. Как, вероятно, и у остальных. Потому что, едва разложили костер, к Алексею подсела Эльви. Некоторое время они молча сидели рядом, потом она тихонько произнесла:
— Я… должна предостеречь тебя, господин.
— От чего? — машинально спросил он.
— От ошибки.
— Да я и… — начал было Алексей, но Эльви не дала ему закончить:
— Нет, господин, я не об утреннем разговоре. Я вижу, что ты многое понял и раскаиваешься в своем слепом порыве, а что не понял сейчас — поймешь позднее. Я о… мече.