Крыло бабочки
Шрифт:
Челси встает на парапет крыши и смотрит на ночной город, с ненавистью сжимая кулаки. Она уже почти готова спрыгнуть, в голове стоит тот самый момент, когда на груди у Дестани сияет брошь Чармикса, как вдруг...
Челси понимает, что не слышит ничего. Абсолютно. Ни гула машин внизу. Ни пьяных возгласов где-то в соседних дворах. Вообще ничего. И свет огней становится приглушенным, будто Магикс в один миг накрыл туман. А потом Челси видит его. Вдалеке, у самых окраин. Но ее глаза округляются от страха. Она бы и рада сбежать, улететь подальше отсюда, но будто к своему месту прирастает, стоит на парапете,
Он будто бы плывет. Огромный заяц с торчащими вверх ушами, он выше в два раза самых высоких многоэтажек Магикса. Пухлый, с черными и пустыми, словно холодный космос, глазами, полупрозрачный, он идет по городу, легко минуя дома, пропуская их через себя.
Челси даже заплакать не может, но кровь стынет в ее жилах, и больше всего на свете она мечтает убраться отсюда. И заяц становится все больше. И выше. И ближе. Идет среди домов. Невозмутимо так, уверенно. И смотрит, не отрываясь, вперед. А Челси стоит на парапете. И находится будто бы на ладони. Но он же не увидит ее. Он же не... И тут заяц останавливается и смотрит своими бездонными глазами прямо на нее. Челси даже дышать не может. Ее сердце почти останавливается. А затем она погружается в темноту.
====== Глава 28. Шайни ======
– Я просто рада, что ты вернулся.
Мы целуемся. Долго и сильно целуемся. Он обнимает меня за талию, а я запускаю руки в его чуть жесткие волосы. Это он, это тот человек, которого я люблю, к которому я привыкла и которого... Так долго ждала. Теперь же кажется, будто он никуда не исчезал. Этот адский сентябрь остался позади, и я знаю, что больше никогда не допущу такой ошибки. Не потеряю его. В третий раз я, наверное, просто не вынесу.
– Я тоже. В Магиксе круче. Гораздо.
– Потому что это наш родной мир.
Все кажется таким простым и таким понятным. В такие моменты думаешь о том, как же здорово жить именно там, где ты живешь. Земля... Другая история, другое развитие. Мы достаточно много времени проводим на ней, чтобы увидеть разницу, понять и научиться ценить собственный мир. Ведь многое не заметишь, пока не сравнишь.
Во всех наших сердцах живет Дракон. Мы свободны. Наши законы – самые гибкие и лучшие. В нашей вселенной открыты все возможности. Даже если ты не обладаешь волшебством. Стоит только элементарно оглянуться вокруг.
– Именно. И я не собираюсь из него драпать, – Рив аккуратно просовывает руки мне под футболку и ловкими движениями расстегивает бюстгальтер. Я даже вздрагиваю, потому что это так непривычно: обычно я щелчком пальцев избавляюсь от нашей одежды, чтобы не терять лишнего времени. Я даже и забыла это ощущение. Усмехаюсь и задираю руки, чтобы Рив снял с меня футболку, которая тут же улетает куда-то прочь, а лямки бюстгальтера легко соскальзывают с моих плеч, и он оказывается у моих ног.
Я проделываю то же самое с его футболкой и задерживаюсь на секунду, чтобы погладить его мускулистые руки. Дракон, я скучала. Скучала по этому телу. Но у меня впереди еще целая жизнь, чтобы насладиться им сполна. Щелкаю пальцами. Так все же привычнее.
Рив проводит рукой по моей щеке и уже тянется, чтобы опрокинуть меня на кровать и перейти к делу, а я почти отключаюсь от реальности, как... Сгибаюсь от невероятного жара внутри. У Рива тоже лицо кривится
– Что происхо... Да нахрен! – Рив тяжело дышит.
Я же будто бы улетаю. Растворяюсь. Исчезаю. Судорожно втягиваю воздух, потому что не хочу, не хочу умирать, но такое ощущение, будто я распадаюсь на части. Единственное, что еще удерживает меня, это нечто, горящее на моей спине, и я тянусь к нему изо всех сил, потому что не хочу исчезать.
Из глаз непроизвольно льются слезы, настолько больно, настолько... Страшно? Через пару минут странное ощущение заканчивается. Мы возвращаемся в реальность. Я позволяю себе маленький приступ рыданий, а затем бросаюсь к Риву, который смотрит в одну точку безжизненным взглядом.
– Рив? – разглядываю его. – Рив? Что слу...
Он закладывает руку за спину. Понимаю с полуслова и осматриваю его сзади. И... Раскрываю рот от удивления. На его спине красуется огромное клеймо, проходящее точно между лопатками. Я дотрагиваюсь до него и тут же отдергиваю руку: горячее. Будто кто-то выжег на нас... Выжег... Без слов поворачиваюсь к Ривену спиной.
– У тебя там какая-то хрень, э-э-э... Типа клейма.
– У тебя то же самое.
Мы вопросительно смотрим друг на друга. И ничего не понимаем.
Последние клейменные... Все тринадцать собраны. Четырнадцатого не клеймишь. Ибо он... Не человек.
Челси никого не слышит. И ничего не видит вокруг. Все звуки будто бы находятся в отдалении. Хохот и голоса одноклассниц проходят мимо нее. Она не может сосредоточиться ни на чем: взгляд выхватывает что-то из странной и размытой пелены, а затем она забывает, на что только что смотрела.
Челси все делает на автомате. Встает по будильнику. Идет на уроки. Выслушивает недовольство Гризельды. Тупо кивает головой и ничего не произносит, будто не слыша завуча. Гризельда пытается достучаться до нерадивой ученицы, но та находится в некой прострации. Челси идет на обед и медленно поглощает еду. Долго зависает с ложкой у рта. Не обращает внимания на удивленные взгляды одноклассниц. Снова идет на уроки. Сидит, но ничего не пишет. Хорошо, что сегодня нет самообороны – не нужно драться. И нет конвергенции, это тоже отлично. Сегодня ее не трогают, не спрашивают, не замечают. Дестани в параллельном классе. Но и для Дестани ее больше нет.
Иногда это имя отзывается в сердце странной болью, что на миг отрезвляет сознание и будто возвращает Челси в нормальное состояние. Но через секунду она уже снова смотрит невидящим взглядом сквозь людей и молчит.
Она едва помнит, как добралась в Алфею. Все, что произошло вчера, кажется очень далекими, смутными воспоминаниями. Она очнулась лежащей на крыше: видимо, завалилась назад от страха и шока. Когда Челси открыла глаза, Магикс стал прежним. Огромного зайца больше не было. Все пришло в норму, но что-то случилось с ней самой. Она до сих пор помнит взгляд черных, бездонных глаз.