Крыло бабочки
Шрифт:
– Да заткнись ты! – Стелла давно уже выходит из оцепенения и швыряет в лучшего друга тем самым каталогом, который так хотела прочитать. – Давай ты мне не будешь спойлерить сюжет, а?
– Ты наконец-то меня поняла?! – Мификс хватается за сердце и радостно кидается обнимать фею солнца. – Ты тоже теперь видишь, что мы все – лишь герои сериала, продукт папочки Страффи?
– Нет, просто другого языка ты не понимаешь, – скептически выдает Стелла. Мификс разочарованно кукарекает на всю Алфею, и парочка учениц хлопается в обморок.
– А я надеялся...
– Пошли лучше
Я делаю, что не делала никогда в своей жизни. Прихожу туда, куда никогда не приходила. Но сейчас, в своем расклеенном состоянии, когда ни в коем случае нельзя выдавать себя подругам, я не вижу иного выхода. И думаю, что, возможно, здесь обрету покой.
Двери открываются тихо, когда я вхожу в Его храм.
Кажется, я когда-то была в нем. Возможно, пару раз. Но не здесь, а на Мелодии, когда хоронили маму. Тогда я едва ли различала, где нахожусь, настолько горько и больно мне было, что совсем не запомнила атмосферы этого места.
Мы все, абсолютно все верим в Дракона, потому что знаем, что Он есть. В каком-то смысле, Его существование даже доказано учеными, поэтому причин сомневаться в Нем... Просто нет. Одно из доказательств – Его Аватары, последовательно сменяющие друг друга.
Но как поклоняться, как верить в Создателя... Каждый избирает сам. Кто-то регулярно исполняет обряды, блюдет особые посты, ежедневно шепчет праведные молитвы, кто-то истязает себя и провозглашает себя Его рабом, всю жизнь путешествуя по святым местам, а кому-то, то есть, по сути, большинству, достаточно просто знать, что Он есть, и жить так, чтобы не было стыдно перед собой и перед Ним, и молиться Ему в тот час, когда надежды на что-либо другое не остается.
Дракону поклонялись от языческих обрядов, когда Его жрицы и жрецы добровольно закалывали себя на каменных алтарях и до исступления плясали вокруг костров, одурманенные пахучими травами, до мирных проповедей Его Откровений, которые в древние времена были записаны особыми людьми, и которые священники зачитывали людям, приходящим в храмы и сидящим часами, слушая то, что завещал Великий.
На данный момент существует несколько основных учений, как и каким образом надо верить в Дракона, несколько официальных религий, но они сосуществуют в мире и покое.
Потому что в Его Откровении сказано, что каждый сам избирает свой путь поклонения Дракону, и нет предела таким путям. Поэтому любой житель Магикса может абсолютно свободно выбрать свою религию и исповедовать ее, носить особую атрибутику, отмечать празднества и так далее. А может и не выбирать, просто зная, что Дракон есть. Это тоже есть путь веры в Него.
А еще я помню. С тех пор, как ко мне вернулись воспоминания об остановленном лжеАпокалипсисе, я знаю, что во всех нас это есть. Странное, будто записанное в нашем подсознании поклонение, страх перед Великим. Когда Блум шла, мне хотелось согнуться в коленях, шептать ей молитвы и славить Дракона, что частью своей переродился внутри нее.
Помнят ли остальные? Мне
По правде сказать, мне не хочется ничего. Кроме одного. Но то, что я так отчаянно горю желанием сделать, строжайше запрещено. У меня связаны руки. Я вынуждена часами сидеть в слепом ожидании.
Но я хочу действовать. Искать, терпеть неудачи, но постепенно приближаться к разгадке, к месту нахождения Рива. Гадалка дала мне маленькую долю надежды. Он жив. Он вернется. В каком виде и когда? Мне все равно. Я просто снова хочу его увидеть.
Но бездействие – худшее наказание для феи, что привыкла чуть что превращаться и бросаться в атаку. Потребность куда-то лететь, что-то разгадывать и спасать у нас уже в крови. Гребаная судьба. Будто ей мало того, что она уже мне подарила. Какого хрена она швыряется новыми сюрпризами? Я даже готова к тому, чтобы меня еще раз изнасиловал змей. Но не чтобы Рив принимал на себя удар, предназначенный мне.
Это все по твоей вине.
Это гребаная правда, от которой не убежишь, и она отчаянно давит на мозг. Но я испытываю определенное облегчение, зная, что Рив все-таки жив. Как и где, вопрос уже второй. Но почему, мать твою, я не могу ничего сделать?
Губы шепчут обрывки молитвы, которая всплывает в голове. Что-то помню, а что-то додумываю сама. И больше говорю своими словами, сердцем. Не знаю, насколько поможет, но порой нам необходимо обращаться к Нему. Странное чувство, которое не объяснить, но с которым мы родились.
Однако долго я тут не задерживаюсь и через пять минут выбегаю на улицу, в буднично-далекий Магикс, которому, кажется, и вовсе нет никакого дела до моей боли. Но я безмерно благодарна тому, что у меня всегда есть Лейла. Без нее я точно бы загнулась. Однако сейчас даже фея флюидов ничем не сможет мне помочь.
Я иду по незнакомым переулкам, позволяя себе потеряться. Помню, как Рив рассказывал мне о плюсах того, чтобы ногами мерить этот чертов Магикс. За годы он исходил почти все его закоулки и выучил многие пути-дорожки. Если кто и хорошо ориентировался в этом городе, то именно...
– Нехорошо, очень нехорошо.
Я вздрагиваю. Потому что узнаю этот голос. Потому что в голове сразу же всплывают воспоминания. Инстинктивно сжимаю кулаки, скрежетнув зубами, с раздражением поворачиваюсь в его сторону. Я помню его. Просто отлично.
Красный старик с головой в форме пня сидит на деревянном крылечке какого-то закрытого магазина, рядом с закрытыми железными банками, сурово, словно по-отечески отчитывая, взирая на меня голубыми глазами из-под косматых, грязно-желтых бровей. Его борода, кажется, стала только гуще и длиннее со временем.
– Какого хрена вам нужно? – мне почему-то сложно сдержать слезы. Похоже, нужен был только катализатор.
– Я предупреждал вас, вы не послушались. Неистинные страдают. Ваши истинные ждали. Вы пошли против природы – вы заплатили высокую цену. Ты держала его рядом с собой, и он пострадал. Цена вашей любви высока, – туманно сообщает старик.