Крылья Агнессы
Шрифт:
— Она больше не служит нам, наставник. — Произнесла Небесная сквозь зубы. — Договорённости с Британией вступили в силу, как только она дала согласие.
— Квазара! — Выругался на неизвестном языке Мастер. — Зажмите ему раны, пока он не сдох!! И разгоните эту толпу щехерате, пока они не поняли, что к чему. Хотя пусть смотрят, покушение предотвращено.
—
— Если очухается, — ответили ему офицеры недовольно. И даже зло.
— Лишить его всех титулов, регалий, — раздаётся уже едва слышный мерзкий голос Мастера.
— Будет исполнено, Григорий Ефимович…
Тем временем ко мне накинулись сразу трое гвардейцев. И стали возиться с телом, разрезая мокрую от крови ткань и накладывая бинты. Один полез обыскивать карманы. Нашёл кулон Агни с моей фотокарточкой, остальные два кольца, деньги, документы… Гори оно всё в аду.
Небесная склонилась надо мной, когда уже сознанием собирался уйти к чёрту из этого мира, полного лжи, предательств и разочарований.
Она взяла меня за ворот и начала трясти, похоже, с прорывающейся истерикой.
— ТЫ Медведь!? ТЫ?! Медведь?! Только не ты!!
Улыбаюсь в ответ, уже не осязая и не видя прекрасного лика той, кем я грезил ещё, когда мы с отцом были живы. Той, кого теперь презираю, как и прочих лицемеров.
Чёрное утягивает сладко. Боли нет. Говорю или мне кажется, уже не знаю:
— Я, Насть, всё я… Теперь живи с этим.
Молчание, долгожданный покой. Но нет.
— Прости меня, — доносится смиренный шёпот Небесной у самого уха. — Я просто… любила твоего отца.
Вот оно что.
Как странно слышать слова, зашедшие в самую душу. В то, что от неё осталось.
Интерлюдия. Анна Ивановна Третьякова.
Я приподнимаю иное тело с глубины Байкала. Ещё растущее после перехода, но достаточно смертоносное уже сейчас. Мне нравится ощущать себя такой сильной. Потому что
Мы… приспособимся.
Путь осознания у Каждого свой. Чем больше боли, тем яснее разум.
Прости, что вмешалась тогда. Прости, что не вмешалась сейчас.
Чувствую тебя до дрожи.
Когда–нибудь я расскажу тебе нашу историю.
Нас явили в этот Мир в разное время, но мы очень долго были рядом. Твой сосуд разбили раньше. А мой — лишь, когда убедились, что ты выжил. Тобой рискнули, а мной решили дорожить.
Константин не мог объяснить моего появления в семье и отдал меня на попечительство Третьякову.
Зов пришёл внезапно, когда я сознательно пошла ко дну. Они нуждались во мне, а я в Них. Когда они поделились знаниями, всё стало обретать смысл.
Не думай, что контролирую эту колонию полностью. Но учусь.
Хотя бы одна колония из сотни. Ведь это уже хоть что–то…
Я писала ту записку потому, что знала, пора начинать действовать.
И теперь мы здесь.
«С недавнего времени узнала, что в этом мире есть вы. Без вас жизнь перестала бы иметь смысл. Простите за столь скорую откровенность. Мне известно о вечере в субботу, обязательно там буду, но не надейтесь понять кто я. Леди Т. С.»
Нелепо выглядит «леди», если знать смысл инициалов. Т. — твоя, С. — сестра.
«За светом звёзд самих звёзд не видно», так говорил наш настоящий отец.
Придёт время, ты вспомнишь.
А пока пусть вспомнит другой.
«Доброго здравия, Григорий Ефимович. С недавнего времени узнала, что в этом мире есть вы, раб, возомнивший себя господином…»
Конец второй книги
Продолжение следует