Крылья бабочки
Шрифт:
– А-а-а, – раздраженно протянул он. – Причем тут вообще она? – Брендон ласково поднял ее подбородок. – Полански, ну с чего ты вообще взяла, что мы с ней вместе?
– Я… я не знаю. Шэрен сказала, что ты будешь с подругой и я подумала… А почему ты мне не объяснил ничего?
– За тобой было забавно наблюдать.
Трейси стукнула кулачком ему в плечо. Забавно ему было!
– А почему вы всё время вместе? «Ну, почти всё», – мысленно добавила она.
– Мы давно дружим, а наши родители мечтают нас поженить, но ни мне, ни ей это не нужно.
«Святая простота!» – про себя
– Ладно, Полански, хватит разговоров. – Брендон потянулся к ее губам, но Трейси подставила руку, заставляя его довольствоваться всего лишь ладонью.
– Что еще?
– Но, между нами, это ничего не меняет.
– Я хочу тебя, ты хочешь меня. – Трейси открыла рот, чтобы возразить, но Брендон строго на нее посмотрел, что отрицать она не решилась. – Так в чем проблема?
– Это не этично!
– К черту этику. Что еще?
– Я не люблю тебя!
– Я бы тоже не полюбил себя, но я не предлагаю выходить за меня замуж и терпеть до конца жизни.
– А что ты предлагаешь? Секс по дружбе?
– Нет, секс по взаимному желанию.
Трейси расслабилась в его руках, позволяя прижать себя еще крепче, и стянула с его плеч пиджак. Они оба свободны, находятся в сказочном месте – далеком от реальной жизни – и желают друг друга. Так какие могут быть «но»?
Она подняла бедра, позволяя Брендону снять с нее трусики и отбросить на пол, туда, где валялась смятая сорочка и дорогой смокинг. Этой ночью он не торопился брать, наоборот, медленно изучал ее тело, распаляя и дразня, пока Трейси не зашептала нежные слова, не сказала, как желает его. Говорят, мужчины любят исключительно глазами. Возможно, некоторые да, но этого заводили слова.
Брендон тут же раздвинул ей ноги, погружаясь резко, до упора. Двигаясь быстро, заставляя вторить ему, ловить ритм и собственное наслаждение, которое накатило стремительно, и Трейси вцепившись в его спину, не сдержала громкий стон, порочным эхом обласкавший слух.
– Тише, детка. За стеной спальня Лилиан.
Трейси открыла глаза и сквозь рваное дыхание проговорила:
– Ты что, и к ней в спальню лазил?
Брендон во все горло рассмеялся, наплевав на осторожность, затем закрыл ей рот поцелуем, агрессивным и диким, не позволявшим даже вдохнуть. Он с силой стиснул ее бедра, вдавливая в кровать грубыми, почти болезненными толчками, и Трейси понравилось. Она стонала ему в губы, цеплялась за широкие плечи и выгибалась навстречу. Плевать, что о них узнают. Черт с ним, что о них подумают. Максимум, что может произойти: ее переселят поближе к хозяйской спальне, там, наверное, происходит тоже самое.
Глава 6. Последний праздничный аккорд
Зимнее морозное утро вступило в свои права, нехотя освещая дома скупым блеклым светом. Горы были скрыты в густой туманной дымке, а тяжелые серые облака набухли, обещая скорый снегопад. От ясной солнечной погоды, радовавшей отдыхающих вчера, не осталось и следа. Зима вслепую раздавала карты, определяя праздничный досуг – сегодня удача выпала тем, кто решил провести день дома, у камина, с бокалом вина или горячего глинтвейна.
– Туман… – задумчиво
– Никудышный из тебя вышел бы разведчик, – уверенно заявил Ник, набрасывая капюшон на светлую голову. Утро оказалось холоднее, чем он предполагал: легкий мороз приятно колол щеки, а вот уши, казалось, собирались отвалиться.
– Это вышло спонтанно, просто мимо проходил.
– Я слышал, как ты мимо проходил. Только не пойму: вы трахались или ржали всю ночь?
– Мы смешно трахались, – веселился Брендон.
– Стоя на голове что ли? – Они в голос рассмеялись, представляя самую идиотскую позу из дешевой порнухи.
– Брендон, – отбрасывая веселье, серьезно начал Ник, – я не знаю, что ты там задумал, но если обидишь Трейси, расстроится Шэрен. А моя жена не должна огорчаться, – предупредил он.
– Друг мой, я тоже не хочу портить настроение Шэрен, но, согласись, это только наше с Трейси дело.
– Мне все равно, с кем ты спишь, – заверил Ник. – Я просто хочу, чтобы ты подумал, прежде чем совершить что-нибудь непоправимое. Трейси все-таки не дырка, в которую можно случайно воткнуть член.
Брендон затянулся, выпустил сизую струю дыма, разглядывая, как он, смешиваясь с горячим дыханием, растворяется в холодном воздухе.
– Ник, я… – Брендон резко замолчал, когда тот сжал ему плечо и кивнул в сторону. Мать и отчим Ника, весело переговариваясь, шли по вычищенной подъездной аллее. Лилиан обожала ранние зимние прогулки по ворочавшемуся, сонному Аспену: заснеженные улицы пусты, фонари постепенно гаснут, передавая эстафету дневному свету, воздух колючий, еще не согретый людским дыханием. И чем старше она становилась, тем раньше вставала, объясняя это тем, что тратить время на сон можно только если ты совсем еще ребенок. Потому что для детей спать – значит расти, а для стариков спать – значит пропускать жизнь. И Мартину Кингсли пришлось смириться с привычкой жены, а потом и полюбить. Сейчас они выглядели румяными, довольными и полными сил, хотя прошли явно не одну милю.
– О, у нас уже гости?! – удивилась Лилиан, отдавая сыну палки для скандинавской ходьбы. – Брендон, ты так рано и… в смокинге?!
Брендон запахнул черное пальто и опустил руку с тлевшей сигарой: портить потрясающе чистый утренний воздух курением было не стыдно, а вот под неодобрительным взглядом матери друга сгорать не хотелось. Только миссис Хейворт удавалось пристыдить его, как желторотого школьника, не используя слов – одна мимика чего стоила.
– Лилиан, вы для меня – королева, а в гости к королеве только при параде! – Он взял ее руку в белой шерстяной перчатке и поцеловал ладонь, вызывая смущенный смех.